с литературой ,надо сделать синквейн отрицательного и положительного персонажа из сказки А.С.Пушкина ,"Сказка о мертвой Царевне и семи богатырях".НО ИСПОЛЬЗУЯ ТЕКСТ СКАЗКИ
Один доллар восемьдесят семь центов. Это было все. Из них шестьдесят центов монетками по одному центу. За каждую из этих монеток пришлось торговаться с бакалейщиком, зеленщиком, мясником так, что даже уши горели от безмолвного неодобрения, которое вызывала подобная бережливость. Делла пересчитала три раза. Один доллар восемьдесят семь центов. А завтра рождество.
Единственное, что тут можно было сделать, это хлопнуться на старенькую кушетку и зареветь. Именно так Делла и поступила. Откуда напрашивается философский вывод, что жизнь состоит из слез, вздохов и улыбок, причем вздохи преобладают.
Пока хозяйка дома проходит все эти стадии, оглядим самый дом. Меблированная квартирка за восемь долларов в неделю. В обстановке не то чтобы вопиющая нищета, но скорее красноречиво молчащая бедность. Внизу, на парадной двери, ящик для писем, в щель которого не протиснулось бы ни одно письмо, и кнопка электрического звонка, из которой ни одному смертному не удалось бы выдавить ни звука. К сему присовокуплялась карточка с надписью: «М-р Джеймс Диллингхем Юнг». «Диллингхем» развернулось во всю длину в недавний период благосостояния, когда обладатель указанного имени получал тридцать долларов в неделю. Теперь, после того как этот доход понизился до двадцати долларов, буквы в слове «Диллингхем» потускнели, словно не на шутку задумавшись: а не сократиться ли им в скромное и непритязательное «Д»? Но когда мистер Джеймс Диллингхем Юнг приходил домой и поднимался к себе на верхний этаж, его неизменно встречал возглас: «Джим!» и нежные объятия миссис Джеймс Диллингхем Юнг, уже представленной вам под именем Деллы. А это, право же, очень мило.
Глубокими корнями связаны с Подмосковьем жизнь, творчество и общественная деятельность великого русского сатирика Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина (1826-1889). Современник Тургенева и Толстого, сподвижник Некрасова и Чернышевского, страстный борец против крепостного права и буржуазно-помещичьего произвола, Салтыков-Щедрин оставил огромное литературное наследство. И много из того, что было создано им, взросло на Московской земле, с которой он никогда не порывал связи. М.Е. Салтыков родился в селе Угол бывш. Калязинского уезда Тверской губерний в семье помещика - крепостника. Многие деревни и села округи в зрелом возрасте были ему хорошо известны. Это Ермолино, Никитское, Жизнеево, Ширятино. Крепостничество стало той атмосферой, в которой рос и формировался будущий писатель. "Я вырос, - писал он, - на лоне крепостного права". Во времена Салтыковых к усадьбе вплотную подходил лес, рядом лежало поросшее кустарником Никитское болото. "Равнина, покрытая еловым лесом и болотами, - таков был общий вид нашего захолустья", - вспоминал писатель. Дом, в котором родился будущий сатирик, был просторный, двухэтажный, с мезонином. Примечательно, что у жестоких крепостников была комната-часовня, завешенная иконами и заставленная всем необходимым для богослужения. Подобно владельцам Головлева - героям романа Щедрина "Господа Головлевы" - Салтыковы были полны лицемерия и ханжества, вероятно, именно в силу этого с детства вырабатывалась в писателе величайшая нетерпимость к двоедушую и фальши. "Детство и молодые годы мои были свидетелями самого разгара крепостного права. Оно проникало не только в отношения между поместным дворянством и подневольной массой к ним, но и во все формы общежития, одинаково втягивая все сословия (привилегированные и непривилегированные) в омут унизительного бесправия, всевозможных изворотов лукавства и страха перед перспективою быть ежечасно раздавленным. С недоумением спрашиваешь себя: как могли жить люди, не имея ни в настоящем, ни в будущем иных воспоминаний и перспектив, кроме мучительного бесправия, бесконечных терзаний поруганного и ниоткуда не защищенного существования?" Воспитанный на статьях В.Г. Белинского, Салтыков выступил в литературе с повестями "Противоречие" (1847), "Запутанное дело" (1848), излагая в них мысли о необходимости преобразовать общественный строй России. За эти повести царское правительство сослало молодого писателя в Вятку, где ему пришлось прожить с 1843 по 1855 г. В 1953 г. Салтыкову удалось получить кратковременный отпуск, и он провел его в родных местах, в новом имении своей матери. В Ермолинской усадьбе не раз бывал Михаил Евграфович и в поздние годы, впечатления от "своего захолустья", глубокое знание помещичьей и крестьянской жизни легли в основу многих произведений великого сатирика, прежде всего в основу романа "Господа Головлевы" и "Пошехонской старины". Художественно перевоплощенными на страницах романа "Господа Головлевы" фигурируют члены семьи Салтыковых - отец и мать писателя, их дети - "постылые" и "любимчики", многими чертами характера старший брат Дмитрий напоминает кляузника и ханжу Порфирия. Некоторые события, изображенные в "Пошехонской старине", также произошли на родине писателя. В 1862 г., выйдя в отставку и получив заем от матери, Михаил Евграфович купил небольшое имение в нескольких верстах от станции Пушкино близ Москвы - Витенево. В Витиневе он работал над многими известными сатирическими произведениями. "Помпадуры и помпадурши", "История одного города", "Письма из провинции", "Дневник провинциала в Петербурге", наконец, здесь была создана глава "Выморочный", вошедшая в роман "Господа Головлевы". Бедственное положение "освобожденного" крестьянина гюдняло на его защиту и объединило все лучшее, что было в русской культуре XIX века. Среди страстных борцов за обновление общественного строя царской России Салтыков-Щедрин занимает одно из самых почетных мест.
Один доллар восемьдесят семь центов. Это было все. Из них шестьдесят центов монетками по одному центу. За каждую из этих монеток пришлось торговаться с бакалейщиком, зеленщиком, мясником так, что даже уши горели от безмолвного неодобрения, которое вызывала подобная бережливость. Делла пересчитала три раза. Один доллар восемьдесят семь центов. А завтра рождество.
Единственное, что тут можно было сделать, это хлопнуться на старенькую кушетку и зареветь. Именно так Делла и поступила. Откуда напрашивается философский вывод, что жизнь состоит из слез, вздохов и улыбок, причем вздохи преобладают.
Пока хозяйка дома проходит все эти стадии, оглядим самый дом. Меблированная квартирка за восемь долларов в неделю. В обстановке не то чтобы вопиющая нищета, но скорее красноречиво молчащая бедность. Внизу, на парадной двери, ящик для писем, в щель которого не протиснулось бы ни одно письмо, и кнопка электрического звонка, из которой ни одному смертному не удалось бы выдавить ни звука. К сему присовокуплялась карточка с надписью: «М-р Джеймс Диллингхем Юнг». «Диллингхем» развернулось во всю длину в недавний период благосостояния, когда обладатель указанного имени получал тридцать долларов в неделю. Теперь, после того как этот доход понизился до двадцати долларов, буквы в слове «Диллингхем» потускнели, словно не на шутку задумавшись: а не сократиться ли им в скромное и непритязательное «Д»? Но когда мистер Джеймс Диллингхем Юнг приходил домой и поднимался к себе на верхний этаж, его неизменно встречал возглас: «Джим!» и нежные объятия миссис Джеймс Диллингхем Юнг, уже представленной вам под именем Деллы. А это, право же, очень мило.