Сохранилось шесть планов последней повести Пушкина.
Обычно предполагают, что в ходе работы над повестью Пушкин исходил прямо из опыта 1831 г., что для него уже тогда обозначилась невозможность либерально-дворянского компромисса с крестьянской революцией.
Это положение является частным случаем общих установок пушкинистов, у которых отзывы Пушкина о Наполеоне 1815 года переносятся на Наполеона 1817 года и у которых вообще динамика развития идей поэта чрезвычайно замедлена и высказывания его берутся в их прямом подцензурном виде.
У пушкинистов укоренилась мысль, что изучение дошедших до нас планов «Капитанской дочки» позволяет установить, что как бы ни изменялся фабульный узор повести о Шванвиче, политические установки в процессе всех переработок начального замысла оставались неизменными. Союз Шванвича с Пугачевым мог по-разному мотивироваться, но, конечно, никогда не оправдывался.
С этим трудно согласиться, потому что в анализе планов и, главное, в анализе самой повести не обращено внимание на методы, которыми Пушкин дает образ Пугачева.
На самом деле, в развитии планов у Пушкина идет вытеснение темы внутренне-дворянского спора темой народного восстания.
Первая тема закреплена датой 1762 г.
В «Капитанской дочке», в ее планах, она связана с именем Шванвича.
Пушкин записывает:
«[Показание некоторых историков, утверждавших, что ни один из дворян не был замешан в Пугачевском бунте, совершенно несправедливо. Множество офицеров (по чину своему сделавшихся дворянами) служили в рядах Пугачева, не считая тех, которые из робости пристали к нему.] Замечательна разность, которую правительство полагало между дворянством личным и дворянством родовым. Прапорщик Минеев и несколько других офицеров были прогнаны сквозь строй, наказаны батогами и проч. А Шванвичь только ошельмован преломлением над головою шпаги.
А. С. Пушкин выбирает главным героем мелко поместного дворянина Петра Андреевича Гринёва т. к. по мнению автора он являлся типичным представителем дворянства того времени: воспитывался гувернёром, не очень преуспевал в науках, был единственным, окружённым заботою и любовью родителей, ребёнком. Гринёв так беззаботно рос, что даже его отец забыл, сколько его дитяте лет. В разговоре с матерью Петра Гринёва отец вдруг спрашивает: *«Авдотья Васильевна, а сколько лет Петрушке?» * и получив ответ, что сыну «пошёл семнадцатый годок» он принимает твёрдое решение отправить своего ребёнка на службу: «Добро- прервал батюшка, - пора его в службу. Полно ему бегать по девичьим да лазить по голубятни. » Не смотря на такое лёгкое детство в Гринёва изначально вложили такие замечательные качества как безошибочное нравственное чутьё, ярко проявившиеся в минуты испытаний и поворотов судьбы, благородство, он может попросить прощения даже у крепостного слуги, если понимает что был не прав и резок с человеком, который ему предан, который его любит и, который его воспитал, доброту, он может отдать заячий тулуп, первому встречному, только потому что он замёрз и вывел их к деревушке в жуткую непогоду, честь и верность себе в условиях жестокой и бесчеловечной междоусобной войны. Более того, оказавшись в критической ситуации, Гринёв стремительно вырастает духовно и нравственно. Он предпочитает смерть малейшему отступлению от велений долга и чести, отказывается от присяги Пугачёву и любых компромиссов с ним. С другой стороны, во время суда, снова рискуя жизнью, он не считает возможным назвать имя искренне любимой им Маши Мироновой, опасаясь, что она будет подвергнута унизительному допросу. Отстаивая своё право на счастье, Гринёв совершает безоглядно смелый, отчаянный поступок. Ведь предпринятая им самовольная поездка в «мятежную слободу» была опасна вдвойне: он не только рисковал быть схваченным пугачёвцами, но ставил на карту карьеру, благополучие, доброе имя, честь. Юному офицеру-дворянину еще чужд социальный стереотип мышления. Враждённое чутьё и внутреннее благородство подсказали Гриневу, что относиться к мятежникам и бунтовщикам нужно отрицательно, в реально возникших ситуациях он больше доверял личным впечатлениям.
Сохранилось шесть планов последней повести Пушкина.
Обычно предполагают, что в ходе работы над повестью Пушкин исходил прямо из опыта 1831 г., что для него уже тогда обозначилась невозможность либерально-дворянского компромисса с крестьянской революцией.
Это положение является частным случаем общих установок пушкинистов, у которых отзывы Пушкина о Наполеоне 1815 года переносятся на Наполеона 1817 года и у которых вообще динамика развития идей поэта чрезвычайно замедлена и высказывания его берутся в их прямом подцензурном виде.
У пушкинистов укоренилась мысль, что изучение дошедших до нас планов «Капитанской дочки» позволяет установить, что как бы ни изменялся фабульный узор повести о Шванвиче, политические установки в процессе всех переработок начального замысла оставались неизменными. Союз Шванвича с Пугачевым мог по-разному мотивироваться, но, конечно, никогда не оправдывался.
С этим трудно согласиться, потому что в анализе планов и, главное, в анализе самой повести не обращено внимание на методы, которыми Пушкин дает образ Пугачева.
На самом деле, в развитии планов у Пушкина идет вытеснение темы внутренне-дворянского спора темой народного восстания.
Первая тема закреплена датой 1762 г.
В «Капитанской дочке», в ее планах, она связана с именем Шванвича.
Пушкин записывает:
«[Показание некоторых историков, утверждавших, что ни один из дворян не был замешан в Пугачевском бунте, совершенно несправедливо. Множество офицеров (по чину своему сделавшихся дворянами) служили в рядах Пугачева, не считая тех, которые из робости пристали к нему.] Замечательна разность, которую правительство полагало между дворянством личным и дворянством родовым. Прапорщик Минеев и несколько других офицеров были прогнаны сквозь строй, наказаны батогами и проч. А Шванвичь только ошельмован преломлением над головою шпаги.
Не смотря на такое лёгкое детство в Гринёва изначально вложили такие замечательные качества как безошибочное нравственное чутьё, ярко проявившиеся в минуты испытаний и поворотов судьбы, благородство, он может попросить прощения даже у крепостного слуги, если понимает что был не прав и резок с человеком, который ему предан, который его любит и, который его воспитал, доброту, он может отдать заячий тулуп, первому встречному, только потому что он замёрз и вывел их к деревушке в жуткую непогоду, честь и верность себе в условиях жестокой и бесчеловечной междоусобной войны. Более того, оказавшись в критической ситуации, Гринёв стремительно вырастает духовно и нравственно. Он предпочитает смерть малейшему отступлению от велений долга и чести, отказывается от присяги Пугачёву и любых компромиссов с ним. С другой стороны, во время суда, снова рискуя жизнью, он не считает возможным назвать имя искренне любимой им Маши Мироновой, опасаясь, что она будет подвергнута унизительному допросу. Отстаивая своё право на счастье, Гринёв совершает безоглядно смелый, отчаянный поступок. Ведь предпринятая им самовольная поездка в «мятежную слободу» была опасна вдвойне: он не только рисковал быть схваченным пугачёвцами, но ставил на карту карьеру, благополучие, доброе имя, честь.
Юному офицеру-дворянину еще чужд социальный стереотип мышления. Враждённое чутьё и внутреннее благородство подсказали Гриневу, что относиться к мятежникам и бунтовщикам нужно отрицательно, в реально возникших ситуациях он больше доверял личным впечатлениям.