Некто Червяков, мелкий чиновник, будучи в театре, нечаянно чихнул на лысину сидящего впереди генерала Бризжалова, тем самым «посягнув» на «святыню» чиновничьей иерархии… Бедолага страшно перепугался, попробовал оправдаться, не поверил тому, что генерал не придал этому событию никакого значения, стал надоедать, ввел генерала в гнев — и сразу же по приезде домой умер от ужаса…
Повышенное, болезненное внимание Червякова к мелочам повседневности проистекает из его духовной пустоты, его «малости» и никчемности.
В рассказе присутствует смешное, горькое и даже трагическое: смешное до нелепости поведение; горькое сознание ничтожной цены человеческой жизни; трагическое понимание того, что червяковы не пресмыкаться не могут, они всегда найдут своих бризжаловых.
Наивный по виду рассказ, по сути, не так уж обнаруживается, что смерть всего лишь прием и условность, насмешка и казус, поэтому рассказ воспринимается как вполне юмористический. В столкновении смеха и смерти в рассказе торжествует смех — как средство обличения власти над людьми придуманных и наделенных особым смыслом мелочей. Чиновничьи отношения здесь — лишь частный случай условной, придуманной системы ценностей.
«Жизнь вообще, в самых мелких и самых крупных своих явлениях, кажется мне проявлением общего великого закона, главные основные черты которого добро и счастье. А если нет счастья? Ну, что ж, исключение не опровергает правила. Нет своего - есть чужое, а все-таки закон жизни есть стремление к счастью и его осуществлению. Только это я и пытался сказать своим парадоксом».
Эти слова были написаны в один из самых трагических моментов в жизни писателя, когда он узнал о смерти своей маленькой дочери Лели. Но он считает, что надо не сдаваться в жизни
Некто Червяков, мелкий чиновник, будучи в театре, нечаянно чихнул на лысину сидящего впереди генерала Бризжалова, тем самым «посягнув» на «святыню» чиновничьей иерархии… Бедолага страшно перепугался, попробовал оправдаться, не поверил тому, что генерал не придал этому событию никакого значения, стал надоедать, ввел генерала в гнев — и сразу же по приезде домой умер от ужаса…
Повышенное, болезненное внимание Червякова к мелочам повседневности проистекает из его духовной пустоты, его «малости» и никчемности.
В рассказе присутствует смешное, горькое и даже трагическое: смешное до нелепости поведение; горькое сознание ничтожной цены человеческой жизни; трагическое понимание того, что червяковы не пресмыкаться не могут, они всегда найдут своих бризжаловых.
Наивный по виду рассказ, по сути, не так уж обнаруживается, что смерть всего лишь прием и условность, насмешка и казус, поэтому рассказ воспринимается как вполне юмористический. В столкновении смеха и смерти в рассказе торжествует смех — как средство обличения власти над людьми придуманных и наделенных особым смыслом мелочей. Чиновничьи отношения здесь — лишь частный случай условной, придуманной системы ценностей.
Объяснение:
...
Эти слова были написаны в один из самых трагических моментов в жизни писателя, когда он узнал о смерти своей маленькой дочери Лели. Но он считает, что надо не сдаваться в жизни