Выдающийся русский художник Михаил Александрович Врубель родился 5 (17) марта 1856 года в Омске. Отец мальчика был строевым офицером, участником Крымской кампании, потом он стал военным юристом. Михаил Врубель рано начал рисовать. С восьми лет он посещал рисовальные классы Общества поощрения художников. Потом мальчик обучался рисованию у частного педагога и посещал рисовальную школу. Юноша получил прекрасное образование. После окончания Ришельевской Классической гимназии он поступил на юридический факультет Петербургского университета. После окончания университета Врубель поступил в Академию художеств. Творческую манеру Врубеля отличает декоративность и цветовое богатство. Врубель умел ценить красоту природы, был удивительно талантлив. Он создал множество потрясающих произведений, которые восхищают зрителей великолепием и гармонией. Восхищение и восторг вызывает у зрителя картина М. А. Врубеля «Царевна-Лебедь». При взгляде на это произведение нам хочется воскликнуть: «Сказка, волшебство, необыкновенная красота!» Создаётся впечатление, что какие-то неведомые силы перенесли тебя в то самое царство Гвидона, где творились чудеса, описанные великим русским поэтом А. С. Пушкиным в своей знаменитой сказке. И вот одно из чудес предстаёт перед нами — Царевна-Лебедь, которая явилась воплощением неземной красоты героинь русских народных сказок. С картины на нас смотрит красивая девушка с прекрасным, но печальным лицом. Её большие карие и необыкновенно красивые глаза смотрят с грустью. Соболиные брови придают взгляду особую выразительность. Бледное лицо обрамляют чёрные волосы, заплетённые в русскую косу. Контраст цветов подчёркивает красоту девушки. На алых губах нет и тени улыбки. Чувствуется, что на душе героини неспокойно. Возможно, она предчувствует расставание, какое- то печальное событие или скучает о ком-то. Её взгляд проникает в самое сердце, пробуждает сочувствие, заставляет сопереживать. Голову прекрасной царевны украшает необыкновенной красоты кокошник: замысловатые узоры, самоцветные камни белого, голубого и бирюзового цветов, нежное плетение с мелкими бусинками, выполненное в русских национальных традициях, украшающее лоб — всё сверкает, добавляет красоты и великолепия. Со сказочного венца на плечи царевны ниспадает лёгкая прозрачная, словно сотканная из воздуха, вуаль, украшенная серебряной нитью. Героиня нежно держит её, прижимая руку к самому сердцу, как делают девушки в моменты тревоги и переживаний. Нежную руку украшают драгоценные кольца, как бы напоминая о том, что перед нами — царевна. За спиной сказочной царевны — огромные белоснежные крылья. В вечернем сиянии они излучают необыкновенный перламутровый свет, который придаёт картине нежность, великолепие, добавляет ощущение волшебства. Крылья символизируют чистоту и невинность героини. На заднем плане картины — тёмное, глубокое, неспокойное море, которое почти сливается с таким же тёмным, с багровыми отливами, и мрачным небом. Создаётся ощущение тревоги, надвигающейся опасности. Только светлая полоска неба на горизонте, разделяющая море и грозный небосвод, вселяет надежду на светлое будущее, победу добра над злом и счастливый конец, который традиционно завершает все народные сказки. На заднем плане слева изображён чудесный остров с многочисленными строениями и дворцом, окна которого освещены ярким алым светом. Всё это — творение прекрасной Царевны-Лебедь, которая, как и все героини русского фольклора, преданно и беззаветно любит поддерживает, вдохновляет на подвиги и восхищает. Глядя на картину М. А. Врубеля Царевна-Лебедь, невольно задумываешься о вечных ценностях, начинаешь верить в то, что в нашей обыденной жизни непременно найдётся место удивительному чуду!
"— Хочется мне вам сказать, панове, что такое есть наше товарищество. Вы слышали от отцов и дедов, в какой чести у всех была земля наша: и грекам дала знать себя, и с Царьграда брала червонцы, и города были пышные, и храмы, и князья, князья русского рода, свои князья, а не католические недоверки. Всё взяли бусурманы, всё пропало. Только остались мы, сирые, да, как вдовица после крепкого мужа, сирая, так же как и мы, земля наша! Вот в какое время подали мы, товарищи, руку на братство! Вот на чём стоит наше товарищество! Нет уз святее товарищества! Отец любит своё дитя, мать любит своё дитя, дитя любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь своё дитя. Но породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не было таких товарищей. Вам случалось не одному помногу пропадать на чужбине; видишь — и там люди! также божий человек, и разговоришься с ним, как с своим; а как дойдёт до того, чтобы поведать сердечное слово, — видишь: нет, умные люди, да не те; такие же люди, да не те! Нет, братцы, так любить, как русская душа, — любить не то чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал бог, что ни есть в тебе, а.. . — сказал Тарас, и махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал: - Нет, так любить никто не может! Знаю, подло завелось теперь на земле нашей; думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их. Перенимают черт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой с своим не хочет говорить; свой своего продаёт, как продают бездушную тварь на торговом рынке. Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость польского магната, который жёлтым чёботом своим бьёт их в морду, дороже для них всякого братства. Но у последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и в поклонничестве, есть и у того, братцы, крупица русского чувства. И проснётся оно когда-нибудь, и ударится он, горемычный, об полы руками, схватит себя за голову, проклявши громко подлую жизнь свою, готовый муками искупить позорное дело. Пусть же знают они все, что такое значит в Русской земле товарищество! Уж если на то пошло, чтобы умирать, — так никому ж из них не доведётся так умирать!. . Никому, никому!. . Не хватит у них на то мышиной натуры их!"
