Сделайте несколько недель, и жизнь моя в белогорской крепости сделалась для меня не только сносною, но даже и приятною. в доме коменданта был я принят как родной. муж и жена были люди самые почтенные. иван кузмич, вышедший в офицеры из солдатских детей, был человек необразованный и простой, но самый честный и добрый. жена его им , что согласовалось с его беспечностию. василиса егоровна и на дела службы смотрела, как на свои хозяйские, и крепостию так точно, как и своим домком. марья ивановна скоро перестала со мною дичиться. мы познакомились. я в ней нашел благоразумную и чувствительную девушку. незаметным образом я привязался к доброму семейству, даже к ивану игнатьичу, кривому гарнизонному поручику, о котором швабрин выдумал, будто бы он был в непозволительной связи с василисой егоровной, что не имело и тени правдоподобия; но швабрин о том не беспокоился.
я был произведен в офицеры. служба меня не отягощала. в бого крепости не было ни смотров, ни учений, ни караулов. комендант по собственной охоте учил иногда своих солдат; но еще не мог добиться, чтобы все они знали, которая сторона правая, которая левая, хотя многие из них, дабы в том не ошибиться, перед каждым оборотом клали на себя знамение креста. у швабрина было несколько французских книг. я стал читать, и во мне пробудилась охота к . по утрам я читал, в переводах, а иногда и в сочинении стихов. обедал почти всегда у коменданта, где обыкновенно проводил остаток дня и куда вечерком иногда являлся отец герасим с женою акулиной памфиловной, первою вестовщицею во всем околодке. с а. и. швабриным, разумеется, виделся я каждый день; но час от часу беседа его становилась для меня менее приятною. всегдашние шутки его насчет семьи коменданта мне не нравились, особенно колкие замечания о марье ивановне. другого общества в крепости не было, но я другого и не желал.
несмотря на предсказания, башкирцы не возмущались. спокойствие царствовало вокруг нашей крепости. но мир был прерван незапным междуусобием.
я уже сказывал, что я занимался . опыты мои, для тогдашнего времени, были изрядны, и александр петрович сумароков, несколько лет после, их похвалял. однажды удалось мне написать песенку, которой был я доволен. известно, что сочинители иногда, под видом требования советов, ищут благосклонного слушателя. итак, переписав мою песенку, я понес ее к швабрину, который один во всей крепости мог оценить произведения стихотворца. после маленького предисловия вынул я из кармана свою тетрадку и прочел ему следующие стишки:
