Жители начали присягать. они подходили один за другим, целуя распятие и потом кланяясь самозванцу. гарнизонные солдаты стояли тут же. ротный портной, вооруженный тупыми своими ножницами, резал у них косы. они, отряхиваясь, подходили к руке пугачева, который объявлял им прощение и принимал в свою шайку. всё это продолжалось около трех часов. наконец пугачев встал с кресел и сошел с крыльца в сопровождении своих старшин. ему подвели белого коня, украшенного богатой сбруей. два казака взяли его под руки и посадили на седло. он объявил отцу герасиму, что будет обедать у него. в эту минуту раздался женский крик. несколько разбойников вытащили на крыльцо василису егоровну, растрепанную и раздетую донага. один из них успел уже нарядиться в ее душегрейку. другие таскали перины, сундуки, чайную посуду, белье и всю рухлядь. «батюшки мои! — кричала бедная старушка.— отпустите душу на покаяние. отцы родные, отведите меня к ивану кузмичу». вдруг она взглянула на виселицу и узнала своего мужа. «злодеи! — закричала она в исступлении.— что это вы с ним сделали? свет ты мой, иван кузмич, удалая солдатская головушка! не тронули тебя ни штыки , ни пули турецкие; не в честном бою положил ты свой живот, а сгинул от беглого каторжника! — «унять старую ведьму! » — сказал пугачев. тут молодой казак ударил ее саблею по голове, и она упала мертвая на ступени крыльца. пугачев уехал; народ бросился за ним.
Дубровский «молчал и хмурился» , «он не мог удержаться от некоторой зависти при виде сего великолепного заведения» , «отвечал сурово» , «побледнел и не сказал ни слова» . троекуров «гордился» , «не упускал случая похвастаться» своей псарней. он расхаживал по псарне, громко засмеялся при «дерзком замечании» своего холопа. он не придал значения тому, что его парамошка оскорбил и унизил андрея гавриловича. о том, что было в душе дубровского, он просто не думал, но «отроду не выезжал он на охоту без дубровского, опытного и тонкого ценителя псовых достоинств и безошибочного решителя всевозможных охотничьих споров» . глубоко оскорбленный дубровский уехал домой и потребовал письмом извинения, на что имел несомненное право.
