Система художественных образов из стихотворения (средства выразительности) .а. блока «на лугу»
стих:
леса вдали виднее,
синее небеса,
заметней и чернее
на пашне полоса,
и детские звонче
над лугом голоса.
весна идёт сторонкой,
да где ж она сама?
чу, слышен голос звонкий,
не это ли весна?

 Изучение повести М. А. Булгакова «Собачье сердце»       Предлагаемая система уроков направлена на то, чтобы повесть М. А. Булгакова была рассмотрена как произведение трагикомическое. Путь ребят к разрешению проблем, поставленных автором, может быть увлекательной разгадкой тайны повести, и в этой деятельности ребята приходят к важным для себя выводам, и проникновение в повесть Булгакова приносит новые сущностные решения их жизненных вопросов. Такая работа плодотворнее осуществляется при проблемном анализе текста. При этом в начале рассмотрения повести необходимо не просто заинтересовать ребят чтением, что, безусловно, очень важно в условиях сегодняшнего «не читающего», а «смотрящего кино» ученика, но и сразу сфокусировать внимание учеников на тех моментах, которые им проникнуть в смысл произведения. В анализе собственных эмоциональных состояний, в сопоставлении их с отношением автора к героям, в словесном рисовании иллюстраций к определенным эпизодам повести, в анализе деталей ученики объемно увидеть ключевые моменты произведения. У Булгакова в повести очень много смыслообразующих деталей, опираясь на которые можно построить проблемный анализ всей повести. Вопросы на художественную форму позволят ребятам увидеть произведение в целом и оценить значение каждой главы для композиции повести. И только после такой работы ученики могут осознанно анализировать смысл всей повести, отвечая на заинтересовавшие их вопросы.
      Первый урок, подводящий к чтению повести, направлен на создание установки на чтение повести «Собачье сердце». Урок 1. «Бесстрашная правда» или фантастика?       Цель урока: познакомить учащихся с Булгаковым-сатириком, организовать установку на чтение повести «Собачье сердце».
     

ПОЧИТАЙ!

Сон Макара
    Макар — главный герой, крестьянин. Сам автор отнес свое произведение к «святочным рассказам». Написанный в якутской ссылке (зима 1883-го), рассказ навеян реальными бытовыми впечатлениями молодого писателя (он жил у крестьянина Захара Цыкунова, который и стал прототипом Макара). Но, называя в первоначальных набросках героя Захаром, Короленко, очевидно, недаром сменил его имя на Макара — на него, по русской поговорке, «все шишки валятся»; с другой стороны, короленковский Макар живет именно там, куда другой фольклорный Макар «телят не гонял». Макар — потомок русских крестьян, житель «глухой слободки Чалган», затерянной «в далекой якутской тайге». Отделяя себя от «поганых якутов», он по-русски говорит «мало и довольно плохо»; «работал он страшно, жил бедно, терпел голод и холод», много пил.

    В канун Рождества, выпив и отправившись осматривать свои ловушки в тайге — в надежде поймать лисицу, Макар заблудился и стал замерзать. Во сне он видит попика Ивана, умершего четыре года назад, всю свою незадавшуюся жизнь, а потом оказывается на суде у «старого Тойона», в котором персонифицирован Бог. Тойон начинает взвешивать грехи Макара, и их оказывается так много, что Тойон велит отдать Макара в наказание церковному трапезнику в мерины. Но тут в избу входит «сын старого Тойона» и просит отца разрешить Макару «что-нибудь» сказать. И Макар, вдруг ощутив в себе «дар слова», рассказывает в подробностях о своей жизни: как «его гоняли всю жизнь! Гоняли старосты и старшины, заседатели и исправники, требуя подачи; гоняли попы, требуя ругу; гоняли нужда и голод; гоняли морозы и жары, дожди и засухи; гоняла промерзшая земля и злая тайга!..» Горький рассказ его сменяется яростью: «Как он мог до сих пор выносить это ужасное бремя». Он надеялся на «лучшую долю», по «теперь он стоял у конца, и надежда угасла…» От рассказа Макара заплакал старый Тойон, «старый попик Иван», «молодые божьи работники», а чаша весов, где находились грехи Макара, «подымалась все выше и выше!» Этот рассказ Короленко был чрезвычайно популярен у современников, а его аллегорическая подоплека позволяла давать различные интерпретации — как революционного характера, так и сугубо христианские. Рассказ допускает и менее драматическое толкование: обстоятельства позволяют предположить, что Макар не замерз в тайге, а видит сон, отлеживаясь после попойки (ср. первую фразу рассказа и начало гл. IV).