Когда меня спросят «Кто твой герой?». Я с уверенностью отвечу: «Это те люди, кто во все время войны боролись за нашу родину, за наше будущее, за мир во всем мире».
На фронт уходили все как один: сыновья, мужья, отцы и деды, зная что могут не вернуться. В минуты отчаяния весь народ держался вместе. Все рисковали своими жизнями, ложась под пули, но бились до последнего. Мы знали, что выиграем эту войну, и по-другому быть не могло.
После войны уже 70 лет, но
каждый из нас помнит и хранит это в памяти как личную и огромную потерю. В нашей семье 9 мая – это праздник со слезами на глазах. Мою прабабушку Самарину Феклу Фроловну забрали в плен, когда ей было всего лишь 18 лет. С тех пор она пропала без вести. Моих двух прадедушек убило на войне. Лапыгин Николай погиб в бою 9 мая 1943 года, защищая Ворошиловград от фашизма. Лапыгин Павел погиб в 1945 года 20 марта. Похоронен в Чехии. Это были отец и сын. Я очень ими горжусь, они подарили жизнь мне и моим друзьям. Летом мы воздвигли памятник «Памяти» на могиле братства, чтобы люди приезжающие Луганск, смотрели на него и говорили: «Я помню. Я горжусь».
Период Святок (от Рождества Христова до Крещения) не только на Руси, но и во многих странах был временем ожидания чуда. Девушки ворожили, пытаясь предугадать будущего жениха, дети ждали исполнения своих самых сокровенных желаний. Когда самые, казалось, несбыточные желания сбывались, возникало ощущение чуда, вмешательства каких-то высших сил.
Так появился святочный рассказ — жанр, в какой-то степени канонизированный английским писателем Чарльзом Диккенсом. Он задал общие признаки подобного произведения: элементы мистики, тайна, хронология событий, наличие рассказчика, подчас присутствие детей, нравственный урок — своеобразная мораль. И заканчивается такой рассказ весело, хотя и неожиданно. Очень показательным в этом смысле является рассказ О. Генри «Дары волхвов»: герои получают долгожданные подарки, но не могут их использовать по назначению.
В России этот жанр получил иную трактовку. Само название — «святочный» — дает отсылку к самому любимому для верующих людей празднику — Святкам. Русские писатели вышли за пределы традиционного круга святочных событий. Н. Лесков, Ф. Достоевский, А. Чехов смогли дать неожиданную трактовку сверхъестественных событий или рождественского чуда.
Например, в рассказе Антона Павловича Чехова «Ванька» герой, девятилетний мальчик, отданный в ученье к сапожнику, в ночь под Рождество пишет своему дедушке Константину Макарычу. Рассказав о своей тяжелой жизни, в конце письма Ванька с отчаянием и надеждой умоляет деда забрать его отсюда, а то он «помрет». Любой здравомыслящий читатель понимает, что вряд ли дойдет до адресата письмо, отправленное «на деревню дедушке». Однако не случайно же действие происходит в ночь накануне Рождества, и сон, который видит ребенок, сладко уснув, оставляет крохотную надежду на чудо долгожданной встречи.
Когда меня спросят «Кто твой герой?». Я с уверенностью отвечу: «Это те люди, кто во все время войны боролись за нашу родину, за наше будущее, за мир во всем мире».
На фронт уходили все как один: сыновья, мужья, отцы и деды, зная что могут не вернуться. В минуты отчаяния весь народ держался вместе. Все рисковали своими жизнями, ложась под пули, но бились до последнего. Мы знали, что выиграем эту войну, и по-другому быть не могло.
После войны уже 70 лет, но
каждый из нас помнит и хранит это в памяти как личную и огромную потерю. В нашей семье 9 мая – это праздник со слезами на глазах. Мою прабабушку Самарину Феклу Фроловну забрали в плен, когда ей было всего лишь 18 лет. С тех пор она пропала без вести. Моих двух прадедушек убило на войне. Лапыгин Николай погиб в бою 9 мая 1943 года, защищая Ворошиловград от фашизма. Лапыгин Павел погиб в 1945 года 20 марта. Похоронен в Чехии. Это были отец и сын. Я очень ими горжусь, они подарили жизнь мне и моим друзьям. Летом мы воздвигли памятник «Памяти» на могиле братства, чтобы люди приезжающие Луганск, смотрели на него и говорили: «Я помню. Я горжусь».
Объяснение:
Период Святок (от Рождества Христова до Крещения) не только на Руси, но и во многих странах был временем ожидания чуда. Девушки ворожили, пытаясь предугадать будущего жениха, дети ждали исполнения своих самых сокровенных желаний. Когда самые, казалось, несбыточные желания сбывались, возникало ощущение чуда, вмешательства каких-то высших сил.
Так появился святочный рассказ — жанр, в какой-то степени канонизированный английским писателем Чарльзом Диккенсом. Он задал общие признаки подобного произведения: элементы мистики, тайна, хронология событий, наличие рассказчика, подчас присутствие детей, нравственный урок — своеобразная мораль. И заканчивается такой рассказ весело, хотя и неожиданно. Очень показательным в этом смысле является рассказ О. Генри «Дары волхвов»: герои получают долгожданные подарки, но не могут их использовать по назначению.
В России этот жанр получил иную трактовку. Само название — «святочный» — дает отсылку к самому любимому для верующих людей празднику — Святкам. Русские писатели вышли за пределы традиционного круга святочных событий. Н. Лесков, Ф. Достоевский, А. Чехов смогли дать неожиданную трактовку сверхъестественных событий или рождественского чуда.
Например, в рассказе Антона Павловича Чехова «Ванька» герой, девятилетний мальчик, отданный в ученье к сапожнику, в ночь под Рождество пишет своему дедушке Константину Макарычу. Рассказав о своей тяжелой жизни, в конце письма Ванька с отчаянием и надеждой умоляет деда забрать его отсюда, а то он «помрет». Любой здравомыслящий читатель понимает, что вряд ли дойдет до адресата письмо, отправленное «на деревню дедушке». Однако не случайно же действие происходит в ночь накануне Рождества, и сон, который видит ребенок, сладко уснув, оставляет крохотную надежду на чудо долгожданной встречи.