Он для русского искусства то же, что Ломоносов для русского
просвещения вообще.
Пушкин занял собою всю свою эпоху, сам создал другую,
породил школы художников, --взял себе в эпохе все, кроме того, что успел
взять Грибоедов и до чего не договорился Пушкин.
Изустная оценка опередила печатную, как сама
пьеса опередила печать.
Если было мало разногласия в
понимании других лиц, то о Чацком, напротив, разноречия не кончились до сих
пор и, может быть, не кончатся еще долго.
Если б у него явилась одна минута, если б не жег его "мильон терзаний",
он бы, конечно, сам сделал себе вопрос: "Зачем и за что наделал я всю эту
кутерьму? " И, конечно, не нашел бы ответа.
Подумаешь, как счастье своенравно, --говорит она, когда отец застал Молчалина рано утром у ней в комнате, --Бывает хуже -- с рук сойдет!
Объяснение:
Он для русского искусства то же, что Ломоносов для русского
просвещения вообще.
Пушкин занял собою всю свою эпоху, сам создал другую,
породил школы художников, --взял себе в эпохе все, кроме того, что успел
взять Грибоедов и до чего не договорился Пушкин.
Изустная оценка опередила печатную, как сама
пьеса опередила печать.
Если было мало разногласия в
понимании других лиц, то о Чацком, напротив, разноречия не кончились до сих
пор и, может быть, не кончатся еще долго.
Если б у него явилась одна минута, если б не жег его "мильон терзаний",
он бы, конечно, сам сделал себе вопрос: "Зачем и за что наделал я всю эту
кутерьму? " И, конечно, не нашел бы ответа.
Подумаешь, как счастье своенравно, --говорит она, когда отец застал Молчалина рано утром у ней в комнате, --Бывает хуже -- с рук сойдет!
Объяснение: