– Гуляш! – Я срываю примулу и вставляю в петлицу. – Человек живет, ты прав! Кто пытается вникнуть глубже, тот пропал. Пойдем позлим Эдуарда Кноблоха! x x x Мы входим в большой обеденный зал гостиницы «Валгалла». Эдуард Кноблох, ее владелец, жирный великан в коричневом парике, облаченный в черный сюртук с развевающимися при движении фалдами. Завидев нас, он делает такую гримасу, словно, лакомясь седлом косули, попал зубом на дробинку. – Здравствуйте, господин Кноблох, – приветствует его Георг. – Хорошая нынче погодка! Вызывает бешеный аппетит! Эдуард нервно поводит плечами. – Есть слишком много не годится! Вредно для печени, для желчного пузыря, для всего. – Но не у вас, господин Кноблох, – горячо возражает ему Георг. – Ваши обеды исключительно полезны для здоровья. – Полезны – да. Но слишком много полезного может и повредить. Согласно новейшим научным данным, излишек мяса… Я прерываю Эдуарда легким шлепком по животу. Он отскакивает, словно его схватили за одно место. – Успокойся и покорись своей участи, – говорю я. – Мы не объедим тебя. А что поделывает поэзия? – Побирается! Нет времени! В такие времена! Я не смеюсь над этой глупостью. Эдуард не только владелец ресторана, он и поэт; но так легко ему от меня не отделаться. – Есть свободный столик? – спрашиваю я. Кноблох окидывает взглядом зал. Вдруг его лицо светлеет. – Мне искренне жаль, господа, но я вижу, что ни одного свободного столика нет. – Не беда. Мы подождем. Эдуард еще раз озирается. – Похоже на то, что скоро ни один и не освободится, – возвещает он, окончательно просияв. – Господа еще только кушают суп. Может быть, вам сегодня больше повезет в «Альтштедтергоф» или в ресторане вокзальной гостиницы? Говорят, там кормят довольно прилично. Прилично! Сегодня день словно пропитан сарказмом. Сначала Генрих, теперь Эдуард. Но мы будем бороться за гуляш, хотя бы нам пришлось ждать целый час. Гуляш – эта «гвоздь» меню «Валгаллы». Все же Эдуард, как видно, не только поэт, он читать чужие мысли. – Ждать нет смысла, – заявляет он. – У нас гуляша никогда не хватает, его тут же весь разбирают. А может, вы желаете немецкий бифштекс? Вы можете его скушать, не отходя от стойки. – Лучше смерть, – отвечаю я. – Гуляш мы раздобудем, даже если бы тебя самого пришлось изрубить на кусочки. – Вот как? – Теперь Эдуард воплощение жирного торжествующего скептицизма. – Да, – говорю я и вторично хлопаю его по брюху. – Пошли, Георг, я вижу столик. – Где? – торопливо спрашивает Эдуард. – Да вон там, где сидит этот господин, похожий на гардероб. Ну вон тот, рыжий, с элегантной дамой. Сейчас он встал и машет нам рукой. Это мой друг Вилли. Присылай кельнера, мы сделаем заказ. Эдуард испускает нам вслед шипение, точно лопнула автомобильная камера. Мы устремляемся к Вилли.
x x x
Мы входим в большой обеденный зал гостиницы «Валгалла». Эдуард Кноблох, ее владелец, жирный великан в коричневом парике, облаченный в черный сюртук с развевающимися при движении фалдами. Завидев нас, он делает такую гримасу, словно, лакомясь седлом косули, попал зубом на дробинку.
– Здравствуйте, господин Кноблох, – приветствует его Георг. – Хорошая нынче погодка! Вызывает бешеный аппетит!
Эдуард нервно поводит плечами.
– Есть слишком много не годится! Вредно для печени, для желчного пузыря, для всего.
– Но не у вас, господин Кноблох, – горячо возражает ему Георг. – Ваши обеды исключительно полезны для здоровья.
– Полезны – да. Но слишком много полезного может и повредить. Согласно новейшим научным данным, излишек мяса…
Я прерываю Эдуарда легким шлепком по животу. Он отскакивает, словно его схватили за одно место.
– Успокойся и покорись своей участи, – говорю я. – Мы не объедим тебя. А что поделывает поэзия?
– Побирается! Нет времени! В такие времена!
Я не смеюсь над этой глупостью. Эдуард не только владелец ресторана, он и поэт; но так легко ему от меня не отделаться.
– Есть свободный столик? – спрашиваю я.
Кноблох окидывает взглядом зал. Вдруг его лицо светлеет.
– Мне искренне жаль, господа, но я вижу, что ни одного свободного столика нет.
– Не беда. Мы подождем.
Эдуард еще раз озирается.
– Похоже на то, что скоро ни один и не освободится, – возвещает он, окончательно просияв. – Господа еще только кушают суп. Может быть, вам сегодня больше повезет в «Альтштедтергоф» или в ресторане вокзальной гостиницы? Говорят, там кормят довольно прилично.
Прилично! Сегодня день словно пропитан сарказмом. Сначала Генрих, теперь Эдуард. Но мы будем бороться за гуляш, хотя бы нам пришлось ждать целый час. Гуляш – эта «гвоздь» меню «Валгаллы».
Все же Эдуард, как видно, не только поэт, он читать чужие мысли.
– Ждать нет смысла, – заявляет он. – У нас гуляша никогда не хватает, его тут же весь разбирают. А может, вы желаете немецкий бифштекс? Вы можете его скушать, не отходя от стойки.
– Лучше смерть, – отвечаю я. – Гуляш мы раздобудем, даже если бы тебя самого пришлось изрубить на кусочки.
– Вот как? – Теперь Эдуард воплощение жирного торжествующего скептицизма.
– Да, – говорю я и вторично хлопаю его по брюху. – Пошли, Георг, я вижу столик.
– Где? – торопливо спрашивает Эдуард.
– Да вон там, где сидит этот господин, похожий на гардероб. Ну вон тот, рыжий, с элегантной дамой. Сейчас он встал и машет нам рукой. Это мой друг Вилли. Присылай кельнера, мы сделаем заказ.
Эдуард испускает нам вслед шипение, точно лопнула автомобильная камера. Мы устремляемся к Вилли.