“Злодейства крупные и серьезные нередко именуются блестящими и, в качестве таковых, заносятся на скрижали Истории”. А мелкие злодейства даже современники бранят.
Топтыгин 1-й
Топтыгин первый так хотел попасть на скрижали Истории, что забыл о том, что умел берлоги строить, а “все на одно поворачивал: “Кровопролитиев… кровопролитиев… вот чего нужно!” Лев за эту жажду крови произвел медведя в майорский чин и отправил в дальний лес воеводой. Только прибыл – решил назавтра
кровопролитие учинить. А в ожидании выпил ведро водки и улегся на полянке спать. На беду летел мимо Чижик, принял медведя за чурбан, сел на него и запел. Медведь с похмелья и не разобрался, что это за “внутренний супостат”, а просто взял и съел Чижика.
За это чересчур уж мелкое злодейство стал Топтыгин посмешищем всего леса. И ворона, и лягушка, и даже комар дразнили его из-за кустов: “Дурень ты, дурень! Чижика съел!” Медведь, чтобы оправдаться в глазах начальства, разрушил ночью типографию, а “произведения ума человеческого в отхожую яму закопал”. Но было уже поздно… Лев не поверил, что
на такие подвиги тот самый Топтыгин, “которой маво Любимова Чижика сиел!” (автор воспроизводит безграмотную орфографию Льва).
Топтыгин 2-й
В другой лес был послан другой воевода, тоже Топтыгин. Тот решил начать с крупных злодеяний, но не было в том лесу ни типографии, ни университета, ни академиков – всех уже до Топтыгина уничтожили. Чем же отличиться? Забрался медведь во двор к мужику, задрал лошадь, корову, свинью, пару овец и полез на крышу. Гнилая крыша провалилась – попался медведь! Облапил обломок бревна и ревет – упасть боится. Мужики собрались и прикончили медведя: “Ишь, анафема! Перед начальством выслужиться захотел, а мы через это пропадать должны!”
С тех пор в лесной Истории подразделение злодейств на блестящие и срамные (по величине) упразднилось, и все злодейства стали считаться срамными.
Топтыгин 3-й
Третий Топтыгин был поумней: он уразумел, что ни больших, ни малых злодеяний совершать не разрешается. Прибыл в лес и залег в берлогу, о правах рассуждает: “Даже у белки, и у той нынче права! Дробину тебе в нос – вот какие твои права!” Так размышляя, он на деле в управление не вступал – и все в лесу шло своим чередом. Кто-то ел, кого-то ели – происходили “натуральные” злодейства. Осознав, что и без него “злодейство само собой сделается”, медведь решил выходить из берлоги только “для получения присвоенного содержания”. Порядки в лесу ни разу за это время нарушены не были. Лев производил Топтыгина все в более высокие чины: в подполковники, в полковники и наконец…
Явились мужики с рогатиной, выгнали медведя из берлоги в поле. “И постигла его участь всех пушных зверей”.
МЕДВЕДЬ НА ВОЕВОДСТВЕ
“Злодейства крупные и серьезные нередко именуются блестящими и, в качестве таковых, заносятся на скрижали Истории”. А мелкие злодейства даже современники бранят.
Топтыгин 1-й
Топтыгин первый так хотел попасть на скрижали Истории, что забыл о том, что умел берлоги строить, а “все на одно поворачивал: “Кровопролитиев… кровопролитиев… вот чего нужно!” Лев за эту жажду крови произвел медведя в майорский чин и отправил в дальний лес воеводой. Только прибыл – решил назавтра
кровопролитие учинить. А в ожидании выпил ведро водки и улегся на полянке спать. На беду летел мимо Чижик, принял медведя за чурбан, сел на него и запел. Медведь с похмелья и не разобрался, что это за “внутренний супостат”, а просто взял и съел Чижика.
За это чересчур уж мелкое злодейство стал Топтыгин посмешищем всего леса. И ворона, и лягушка, и даже комар дразнили его из-за кустов: “Дурень ты, дурень! Чижика съел!” Медведь, чтобы оправдаться в глазах начальства, разрушил ночью типографию, а “произведения ума человеческого в отхожую яму закопал”. Но было уже поздно… Лев не поверил, что
на такие подвиги тот самый Топтыгин, “которой маво Любимова Чижика сиел!” (автор воспроизводит безграмотную орфографию Льва).
Топтыгин 2-й
В другой лес был послан другой воевода, тоже Топтыгин. Тот решил начать с крупных злодеяний, но не было в том лесу ни типографии, ни университета, ни академиков – всех уже до Топтыгина уничтожили. Чем же отличиться? Забрался медведь во двор к мужику, задрал лошадь, корову, свинью, пару овец и полез на крышу. Гнилая крыша провалилась – попался медведь! Облапил обломок бревна и ревет – упасть боится. Мужики собрались и прикончили медведя: “Ишь, анафема! Перед начальством выслужиться захотел, а мы через это пропадать должны!”
С тех пор в лесной Истории подразделение злодейств на блестящие и срамные (по величине) упразднилось, и все злодейства стали считаться срамными.
Топтыгин 3-й
Третий Топтыгин был поумней: он уразумел, что ни больших, ни малых злодеяний совершать не разрешается. Прибыл в лес и залег в берлогу, о правах рассуждает: “Даже у белки, и у той нынче права! Дробину тебе в нос – вот какие твои права!” Так размышляя, он на деле в управление не вступал – и все в лесу шло своим чередом. Кто-то ел, кого-то ели – происходили “натуральные” злодейства. Осознав, что и без него “злодейство само собой сделается”, медведь решил выходить из берлоги только “для получения присвоенного содержания”. Порядки в лесу ни разу за это время нарушены не были. Лев производил Топтыгина все в более высокие чины: в подполковники, в полковники и наконец…
Явились мужики с рогатиной, выгнали медведя из берлоги в поле. “И постигла его участь всех пушных зверей”.
Объяснение: