Писатель работал над романом «Господа Головлевы» (1875 — 1880) несколько лет. Первые его главы сначала печатались в составе цикла «Благонамеренные речи». Это обстоятельство позволяет воспринимать Головлевых в ряду тех сатирических персонажей, которые любят произносить «благонамеренные речи» в защиту «священных принципов» государства, церкви, собственности, семьи, постоянно их нарушая.
В своих критических статьях и рецензиях Салтыков-Щедрин неоднократно утверждал, что в новых исторических условиях жанр романа должен видоизмениться. Прежний роман, замкнутый по преимуществу в кругу семейных мотивов, по мнению писателя, уже потерял актуальность. Тем не менее, «Господа Головлевы» — именно семейно-бытовой роман, но вместе с тем он превращается также в роман социально-политический по своим тенденциям и в психологический по основному принципу повествования. В советском литературоведении «Господа Головлевы» сопоставляются с циклом «Ругон — Маккары» Э. Золя. В отличие от концепции французского писателя в «Господах Головлевых» вырождение персонажей объяснялось не биологическими законами наследственности, а социальными причинами. Гибнут не отдельные личности, не отдельная семья, а целый общественный уклад.
В щедринском романе перед читателем проходят три поколения семьи Головлевых: Арина Петровна, ее дети и внуки. В первом поколении семья еще кажется крепкой. Арина Петровна, со свойственной ей энергией и предприимчивостью, закладывает основы головлевского благосостояния. Но уже тогда в семье нарушаются естественные человеческие отношения. Отмена крепостного права ускоряет процесс разложения, и во втором поколении черты «выморочности», обреченности становятся более заметными. Дети Арины Петровны оказываются непри к жизни. Умирают Аннушка, Степан, человек по-своему талантливый, окончивший даже университет, но не имеющий внутренних сил, чтобы противостоять окружающей его гнилой среде, умирает его брат Павел…
Сама Арина Петровна вынуждена была признать, что ее исключительное служение семье в действительности было служением призраку, который она сама же и создала: «Всю-то жизнь она что-то устраивала, над чем-то убивалась, а оказывается, что убивалась над призраком. Всю жизнь слово «семья» не сходило у нее с языка, во имя семьи она одних казнила, других награждала; во имя семьи она подвергала себя лишениям, истязала себя, изуродовала всю свою жизнь — и вдруг выходит, что семьи-то именно у нее и нет!»
Еще отчетливее печать обреченности проявляется в третьем поколении, которое гибнет совсем молодым. На этом фоне вырастает зловещая фигура среднего сына Арины Петровны — Порфи-рия, прозванного Иудушкой. Образ Иудушки — олицетворение хищничества, жадности, лицемерия. Он, погубивший всех своих близких — мать, братьев, детей, племянниц, сам обрекает себя на неминуемую гибель. Салтыков-Щедрин убедительно показывает, как закон, право, мораль, религия служили Иудушке и ему подобным ширмой. Он лицемерит постоянно -— не только перед другими, но и перед самим собой, лицемерит даже тогда, когда это не приносит ему никакой практической пользы.
В своих критических статьях и рецензиях Салтыков-Щедрин неоднократно утверждал, что в новых исторических условиях жанр романа должен видоизмениться. Прежний роман, замкнутый по преимуществу в кругу семейных мотивов, по мнению писателя, уже потерял актуальность. Тем не менее, «Господа Головлевы» — именно семейно-бытовой роман, но вместе с тем он превращается также в роман социально-политический по своим тенденциям и в психологический по основному принципу повествования. В советском литературоведении «Господа Головлевы» сопоставляются с циклом «Ругон — Маккары» Э. Золя. В отличие от концепции французского писателя в «Господах Головлевых» вырождение персонажей объяснялось не биологическими законами наследственности, а социальными причинами. Гибнут не отдельные личности, не отдельная семья, а целый общественный уклад.
В щедринском романе перед читателем проходят три поколения семьи Головлевых: Арина Петровна, ее дети и внуки. В первом поколении семья еще кажется крепкой. Арина Петровна, со свойственной ей энергией и предприимчивостью, закладывает основы головлевского благосостояния. Но уже тогда в семье нарушаются естественные человеческие отношения. Отмена крепостного права ускоряет процесс разложения, и во втором поколении черты «выморочности», обреченности становятся более заметными. Дети Арины Петровны оказываются непри к жизни. Умирают Аннушка, Степан, человек по-своему талантливый, окончивший даже университет, но не имеющий внутренних сил, чтобы противостоять окружающей его гнилой среде, умирает его брат Павел…
Сама Арина Петровна вынуждена была признать, что ее исключительное служение семье в действительности было служением призраку, который она сама же и создала: «Всю-то жизнь она что-то устраивала, над чем-то убивалась, а оказывается, что убивалась над призраком. Всю жизнь слово «семья» не сходило у нее с языка, во имя семьи она одних казнила, других награждала; во имя семьи она подвергала себя лишениям, истязала себя, изуродовала всю свою жизнь — и вдруг выходит, что семьи-то именно у нее и нет!»
Еще отчетливее печать обреченности проявляется в третьем поколении, которое гибнет совсем молодым. На этом фоне вырастает зловещая фигура среднего сына Арины Петровны — Порфи-рия, прозванного Иудушкой. Образ Иудушки — олицетворение хищничества, жадности, лицемерия. Он, погубивший всех своих близких — мать, братьев, детей, племянниц, сам обрекает себя на неминуемую гибель. Салтыков-Щедрин убедительно показывает, как закон, право, мораль, религия служили Иудушке и ему подобным ширмой. Он лицемерит постоянно -— не только перед другими, но и перед самим собой, лицемерит даже тогда, когда это не приносит ему никакой практической пользы.