Согласны ли вы с тем, что героиня рассказа "неудачница"? Или она победитель, пусть и в будущем! Что вы постарались бы исрпавить в сложившейся ситуации если бы оказались на месте Ирины предложений нужно!
Ябы это сделала в виде письма. вот так: . дорогой друг, вчера я вернулся из похода. впечатлений много, постараюсь тебе рассказать кое что. я взял с собой собаку фокса и он веселил нас там своими выходками. то лаял на белку, то убегал и мы его долго искали, то рыл норы, почуяв полевых мышей. но самое смешное, что он стащил у нас колбасу, зарыл её где-то, бегал к своему тайнику и лакомился втихоря, а мы довольствовались консервами. в лесу хорошо, вот только комары.. но мы развели костёр и варили уху из мелкой рыбёшки, которую сами и поймали в маленькой речушке, что протекает совсем рядом. красивые у нас в россии места! какие поляны с цветами, берёзы белые, могучие дубы- загляденье. а ночью небо звёздное, так и тянет на поэзию. жалею, что мало читал, надо восполнить этот пробел. в следующий раз пойдём вместе с нами! приезжай, не !
В начале рассказа Очумелов идет в распахнутой шинели, в финале он инстинктивно запахивается, потому что, во-первых, ему, должно быть, стало очень зябко в летнюю жару от пережитого потрясения, ведь его, поистине, бросало то в жар, то в холод; во-вторых, «праздник» новой шинели для него был частично испорчен, шинель его предстала несколько в невыгодном свете (напомнив ему, что вообще-то не такой уж он важный чин). Запахнутая шинель уменьшается в объеме — уменьшается и величие местного самодура. И тем не менее чинопочитание, власть торжествуют. Мир остался непоколебленным, шинель осталась шинелью! Запахиваясь в шинель, Очумелов становится еще официальнее, он еще более закрыт для всяких душевных движений, кроме, конечно, самой сердечной (и ведь действительно!) любви к начальству, к тем, кто выше его по чину.
В начале рассказа Очумелов идет в распахнутой шинели, в финале он инстинктивно запахивается, потому что, во-первых, ему, должно быть, стало очень зябко в летнюю жару от пережитого потрясения, ведь его, поистине, бросало то в жар, то в холод; во-вторых, «праздник» новой шинели для него был частично испорчен, шинель его предстала несколько в невыгодном свете (напомнив ему, что вообще-то не такой уж он важный чин). Запахнутая шинель уменьшается в объеме — уменьшается и величие местного самодура. И тем не менее чинопочитание, власть торжествуют. Мир остался непоколебленным, шинель осталась шинелью! Запахиваясь в шинель, Очумелов становится еще официальнее, он еще более закрыт для всяких душевных движений, кроме, конечно, самой сердечной (и ведь действительно!) любви к начальству, к тем, кто выше его по чину.
Объяснение: вот))