Тамара Яременко, пятнадцати лет, полурусская-полуукраинка, родившаяся в Киеве и потерявшая мать во время бомбардировки Нежина, добралась до Ленинграда к тетке по отцу.
Тамара была девочка высокого роста и выглядела старше своих лет. Тетку Анну Николаевну она никогда раньше не видела, и отношения у них сложились тяжелые. Анна Николаевна хотела от гибели десятилетнюю дочь Катю, ради нее шла на любые жертвы, а Тамара, свалившаяся на голову в самое страшное время, вынуждала к заботам о себе.
Но Тамаре некуда было ехать. Да и Ленинград был окружен.
По мере того как голод увеличивался, морозы усиливались, безнадежность в душе Тамары росла. И, как это ни странно, главной успокаивающей мыслью была у Тамары мысль о том, что ей не надо ходить в школу и что она может забыть о своем высоком росте, из-за чего мальчишки раньше смеялись над ней. Она понимала, что слабеет и что может умереть скоро, но не пугалась этого, потому что не успела повзрослеть от несчастий. И когда во время воздушных тревог она читала Кате «Хижину дяди Тома», то плакала с ней вместе.
Тамара не поднималась в мыслях до судеб страны, своего народа, хотя давно привыкла говорить не «честное пионерское», а «честное комсомольское». Она как бы замерла, ожидая возвращения той жизни, которой она жила недавно в зеленом городе Киеве, над Днепром, среди тихого стрекота стручков акаций, с мамой и отцом.
Ранним утром четвертого января сорок второго года Тамара стояла в очереди к булочной на площади Труда.
«Небо уже фиолетовое, — думала она. — Скоро откроют дверь. Добавок, если он будет маленький, я съем. Прижму его языком к зубам и буду держать. Из него пойдет сок. В нем много сока, особенно в корке, хотя она и твердая. А о морозе лучше не думать. Если долго что-нибудь терпеть, уже ничего и не замечаешь. В таком небе мороз еще больше, чем на земле, и летчикам, наверное, еще хуже, чем нам. Если сейчас не откроют дверь, я закричу. Я совсем, совсем уже не могу. Почему, когда людям плохо, морозы совсем фиолетовые? Если есть Бог, он злой. Моему животу еще никогда не было так холодно. Господи меня, пускай дверь откроют. И пусть они свешают хлеб с добавком, потому что я никогда не отковырну кусочек от целой пайки… А у старушки уже не идет пар изо рта. Зря она села на тумбу. Если я не пошевелюсь, то тоже умру. Ничего, ничего, откроют же они дверь когда-нибудь. Они нас обвешивают, крошки падают сквозь деревянную решетку, и под прилавком к вечеру набирается целая гора крошек, и продавщицы их едят, они обязательно их воруют. Но все их боятся, потому что они могут обвесить еще больше. Мороз такой синий-синий. Нет, нельзя плакать. Я приду домой, лягу, укроюсь с головой и тогда буду плакать. Сколько я не съела завтраков на переменках в школе, сколько не съела винегрета! Когда булка подсыхала и масло на ней желтело, я выбрасывала завтрак… Вот. Они открывают дверь. Куда лезет этот ремесленник? Ага, его отпихнули. Так ему и надо. Дяденьку запустили. И тетеньку из проходного двора. Меня — в следующий раз. А бабушка замерзла. И бидон на снегу стоит. И кто-нибудь вытащит у нее карточки, потому что нет ни патрулей, ни милиционера…»
Тамара стояла теперь возле самой булочной. Стекло в двери было выбито и заколочено досками. На шляпке каждого гвоздя нарос иней. Из булочной слышался глухой топот от переминания многих ног по полу. Слева от дверей стоял ремесленник — мальчишка лет пятнадцати, в рваном форменном ватнике, с замотанной полотенцем шеей, в натянутой на уши кепке. Он прислонился к стене, глаза его полузакрылись, как у спящей птицы, синее лицо не выражало ничего. Он несколько раз совался к дверям, но его отталкивали. И он стоял возле стены, не понимая, что надо занять очередь в конце, потому что приходят все новые люди, и они не пустят его впереди себя, хотя он пришел раньше их.
"Герой нашого часу" - —перший російський реалістичний психологічний роман в прозі. У романі піднімається злободенна проблема: чому розумні і енергійні люди не знаходять застосування своїм незвичайним здібностям і "в'януть без боротьби" на самому початку життєвого терену? На це питання Лермонтов відповідає історією життя Печоріна, молодої людини, що належить до покоління 30-х років XIX ст.в образі Печоріна автор представив художній тип, що увібрав в себе риси цілого покоління молодих людей початку століття.
У передмові до " Журналу Печоріна "Лермонтов пише:" історія душі людської, хоча б самої дрібної душі, чи не цікавіше і не корисніше історії цілого народу..."
Таке ідейне завдання автора зумовило і своєрідну побудову роману. Особливістю його є порушення хронологічної послідовності подій.
Роман складається з п'яти частин, п'яти повістей, що мають кожна свій жанр, свій сюжет і свій заголовок. Тільки основний герой об'єднує всі ці повісті в щось цілісне, в єдиний роман.
Особливе місце в романі займають останні три повісті - це історія життя Печоріна, написана ним самим. Ця історія представлена у вигляді щоденника ("Княжна Мері"), а також і у формі записок, які герой склав вже через деякий час.
Лермонтов підкреслює, що сповідь Печоріна цілком щира, що він (Печорін) був суворим суддею самому собі і "нещадно виставляв назовні власні слабкості і пороки".
Печорін- "зайва людина". Поведінка його незрозуміло оточуючим, тому що у них звичайна, поширена в дворянському суспільстві точка зору на життя. При всій різниці зовнішнього вигляду і відмінності характерів і Онєгін з роману А.С. Пушкіна, і герой комедії А. С. Грибоєдова "Горе від розуму" — Чацький, і Лермонтовський Печорін належать до типу "зайвих людей", тобто таких людей, для яких в навколишньому їх суспільстві не знаходилося ні місця, ні справи. Бєлінський сказав про Печоріна: "це Онєгін нашого часу, герой нашого часу. Несхожість їх між собою набагато менше відстані між Онегою і Печорою". Герцен теж назвав Печоріна "молодшим братом Онєгіна".
Краткое содержание
Тамара Яременко, пятнадцати лет, полурусская-полуукраинка, родившаяся в Киеве и потерявшая мать во время бомбардировки Нежина, добралась до Ленинграда к тетке по отцу.
Тамара была девочка высокого роста и выглядела старше своих лет. Тетку Анну Николаевну она никогда раньше не видела, и отношения у них сложились тяжелые. Анна Николаевна хотела от гибели десятилетнюю дочь Катю, ради нее шла на любые жертвы, а Тамара, свалившаяся на голову в самое страшное время, вынуждала к заботам о себе.
Но Тамаре некуда было ехать. Да и Ленинград был окружен.
По мере того как голод увеличивался, морозы усиливались, безнадежность в душе Тамары росла. И, как это ни странно, главной успокаивающей мыслью была у Тамары мысль о том, что ей не надо ходить в школу и что она может забыть о своем высоком росте, из-за чего мальчишки раньше смеялись над ней. Она понимала, что слабеет и что может умереть скоро, но не пугалась этого, потому что не успела повзрослеть от несчастий. И когда во время воздушных тревог она читала Кате «Хижину дяди Тома», то плакала с ней вместе.
Тамара не поднималась в мыслях до судеб страны, своего народа, хотя давно привыкла говорить не «честное пионерское», а «честное комсомольское». Она как бы замерла, ожидая возвращения той жизни, которой она жила недавно в зеленом городе Киеве, над Днепром, среди тихого стрекота стручков акаций, с мамой и отцом.
Ранним утром четвертого января сорок второго года Тамара стояла в очереди к булочной на площади Труда.
«Небо уже фиолетовое, — думала она. — Скоро откроют дверь. Добавок, если он будет маленький, я съем. Прижму его языком к зубам и буду держать. Из него пойдет сок. В нем много сока, особенно в корке, хотя она и твердая. А о морозе лучше не думать. Если долго что-нибудь терпеть, уже ничего и не замечаешь. В таком небе мороз еще больше, чем на земле, и летчикам, наверное, еще хуже, чем нам. Если сейчас не откроют дверь, я закричу. Я совсем, совсем уже не могу. Почему, когда людям плохо, морозы совсем фиолетовые? Если есть Бог, он злой. Моему животу еще никогда не было так холодно. Господи меня, пускай дверь откроют. И пусть они свешают хлеб с добавком, потому что я никогда не отковырну кусочек от целой пайки… А у старушки уже не идет пар изо рта. Зря она села на тумбу. Если я не пошевелюсь, то тоже умру. Ничего, ничего, откроют же они дверь когда-нибудь. Они нас обвешивают, крошки падают сквозь деревянную решетку, и под прилавком к вечеру набирается целая гора крошек, и продавщицы их едят, они обязательно их воруют. Но все их боятся, потому что они могут обвесить еще больше. Мороз такой синий-синий. Нет, нельзя плакать. Я приду домой, лягу, укроюсь с головой и тогда буду плакать. Сколько я не съела завтраков на переменках в школе, сколько не съела винегрета! Когда булка подсыхала и масло на ней желтело, я выбрасывала завтрак… Вот. Они открывают дверь. Куда лезет этот ремесленник? Ага, его отпихнули. Так ему и надо. Дяденьку запустили. И тетеньку из проходного двора. Меня — в следующий раз. А бабушка замерзла. И бидон на снегу стоит. И кто-нибудь вытащит у нее карточки, потому что нет ни патрулей, ни милиционера…»
Тамара стояла теперь возле самой булочной. Стекло в двери было выбито и заколочено досками. На шляпке каждого гвоздя нарос иней. Из булочной слышался глухой топот от переминания многих ног по полу. Слева от дверей стоял ремесленник — мальчишка лет пятнадцати, в рваном форменном ватнике, с замотанной полотенцем шеей, в натянутой на уши кепке. Он прислонился к стене, глаза его полузакрылись, как у спящей птицы, синее лицо не выражало ничего. Он несколько раз совался к дверям, но его отталкивали. И он стоял возле стены, не понимая, что надо занять очередь в конце, потому что приходят все новые люди, и они не пустят его впереди себя, хотя он пришел раньше их.
"Герой нашого часу" - —перший російський реалістичний психологічний роман в прозі. У романі піднімається злободенна проблема: чому розумні і енергійні люди не знаходять застосування своїм незвичайним здібностям і "в'януть без боротьби" на самому початку життєвого терену? На це питання Лермонтов відповідає історією життя Печоріна, молодої людини, що належить до покоління 30-х років XIX ст.в образі Печоріна автор представив художній тип, що увібрав в себе риси цілого покоління молодих людей початку століття.
У передмові до " Журналу Печоріна "Лермонтов пише:" історія душі людської, хоча б самої дрібної душі, чи не цікавіше і не корисніше історії цілого народу..."
Таке ідейне завдання автора зумовило і своєрідну побудову роману. Особливістю його є порушення хронологічної послідовності подій.
Роман складається з п'яти частин, п'яти повістей, що мають кожна свій жанр, свій сюжет і свій заголовок. Тільки основний герой об'єднує всі ці повісті в щось цілісне, в єдиний роман.
Особливе місце в романі займають останні три повісті - це історія життя Печоріна, написана ним самим. Ця історія представлена у вигляді щоденника ("Княжна Мері"), а також і у формі записок, які герой склав вже через деякий час.
Лермонтов підкреслює, що сповідь Печоріна цілком щира, що він (Печорін) був суворим суддею самому собі і "нещадно виставляв назовні власні слабкості і пороки".
Печорін- "зайва людина". Поведінка його незрозуміло оточуючим, тому що у них звичайна, поширена в дворянському суспільстві точка зору на життя. При всій різниці зовнішнього вигляду і відмінності характерів і Онєгін з роману А.С. Пушкіна, і герой комедії А. С. Грибоєдова "Горе від розуму" — Чацький, і Лермонтовський Печорін належать до типу "зайвих людей", тобто таких людей, для яких в навколишньому їх суспільстві не знаходилося ні місця, ні справи. Бєлінський сказав про Печоріна: "це Онєгін нашого часу, герой нашого часу. Несхожість їх між собою набагато менше відстані між Онегою і Печорою". Герцен теж назвав Печоріна "молодшим братом Онєгіна".
Объяснение: