Соотнеси признаки сказочного стиля и их определения. В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь…
«Близко ли далеко ли», «долго ли, коротко ли»
Свадьбу сыграли, долго пировали, и я там был мёд-пиво пил, по губам (усам) текло, а в рот не попало
Ни в сказке сказать, ни пером описать
Начинается сказки от Сивки от бурки от вещей каурки.
На море, на океане, на острове Буяне стоит бык печёный, возле него лук точёный.
Формула описания внешности героя
Концовка
Присказка
Пространственно-временные формулы
Зачин

Назад

Вперед​

Барыня в произведении Тургенева предстает перед нами кап­ризной, жестокой и эгоистичной. Всем своим поведением она вну­шает нам отвращение, а дворне — ужас, потому что дворовые люди никогда не знают, чего же барыне захочется в очередной раз. Стра­шен человек, который не задумывается над своими словами и поступками.

Неспроста Тургенев всех в рассказе, даже горького пья­ницу Капитана, наделил именами, а барыню — нет. Эта женщина жестока и властолюбива. Не раздумывая долго, она казнит и ми­лует людей, а те ничего не могут ей возразить, потому что они — крепостные. Не только тихая и смирная Татьяна и хозяйственный дворецкий Гаврила, но и сам Герасим боятся гнева барыни, с кото­рым никто и ничто совладать не может. 

Тургенев называет барыню «причудливой старухой». Несмотря на то что все вокруг только тем и занимаются, что стараются раз­влечь ее, она скучает, как может скучать человек, не занятый ни­каким делом. Не зря замечает писатель, что «день ее, нерадостный и ненастный, давно но и вечер ее был чернее ночи». От своего безделья барыня причиняет крепостным людям столько горя, что если в начале рассказа ее поведение вызывает смех, то после гибели Муму мы ее просто ненавидим. 

Крепостное право отменили, но до сих пор можно встретить человека, привыкшего к тому, чтобы его обслуживали и развлека­ли. Я считаю, что с барством нужно бороться в первую очередь внутри себя — только так мы полностью избавимся от спеси, эго­изма и тунеядства.

Я знаю: дам хотят заставить
Читать по-русски. Право, страх!
Могу ли их себе представить
С «Благонамеренным» в руках!
Я шлюсь на вас, мои поэты;
He правда ль, милые предметы,
Которым, за свои грехи,
Писали втайне вы стихи,
Которым сердце посвящали,
He все ли, русским языком
Владея слабо и с трудом,
Его так мило искажали,
И в их устах язык чужой
He обратился ли в родной?
He дай мне Бог сойтись
на бале
Иль при разъезде на крыльце
С семинаристом в желтой шале
Иль с академиком в чепце!
Как уст румяных без улыбки
Без грамматической ошибки
Я русской речи не люблю.
(Гл. III, строфы XXVII-XXVIII)

Свой слог на важный лад настроя,
Бывало, пламенный творец
Являл нам своего героя
Как совершенства образец.
Он одарял предмет любимый,
Всегда неправедно гонимый,
Душой чувствительной, умом
И привлекательным лицом.
Питая жар чистейшей страсти,
Всегда восторженный герой
Готов был жертвовать собой,
И при конце последней части
Всегда наказан был порок,
Добру достойный был венок.
А нынче все умы в тумане,
Мораль на нас наводит сон,
Порок любезен и в романе,
И там уж торжествует он.
Британской музы небылицы
Тревожат сон отроковицы,
И стал теперь ее кумир
Или задумчивый Вампир,
Или Мельмот, бродяга мрачный,
Иль Вечный жид, или Корсар,
Или таинственный Сбогар.
Лорд Байрон прихотью удачной
Обрек в унылый романтизм
И безнадежный эгоизм.
...Унижусь до смиренной прозы;
Тогда роман на старый лад
Займет веселый мой закат.
He муки страшные злодейства
Я грозно в нем изображу,
Ho просто вам перескажу
Преданья русского семейства,
Любви пленительные сны
Да нравы нашей старины.
(Гл. III, строфы XI-XIII)