Сопоставьте произведения М. Зощенко «Аристократка» и В. Маяковского «Прозаседавшиеся» по тематике, по проблематике, по жанру, объясните позиции авторов.
Война уводит родных людей навсегда – они не возвращаются. В рассказе «Чужая кровь», который завершает «Донские рассказы», не возвращаются два сына старика Гаврилы - один «белый», другой «красный», один родной, один чужой. Сначала проводил родного сына Петра – первого и единственного. Работал на него не покладая рук. Отправляя на фронт против красных, отец Гаврила продал две пары быков, достал дедовскую уздечку и седло, а на прощанье дал наказ: не срамить тихий Дон и служить, как «деды и прадеды службу царям несли».
Но пропал единственный сын, а в Филипповку пришли красные, «вторглись в казачий исконный быт», «вывернули наизнанку» обычную дедову жизнь, как порожний карман. Зол был Гаврила на новую власть, погубившую его единственного сына, ведь теперь кормильца нет, а сил уже нет, вот и рушилось хозяйство. А когда вернулся с фронта Прохор Лиховидов, служивший вместе с Петро, узнали страшную правду: «срубили Петра насмерть». После этого стал примечать хозяин, что левый глаз у жены подергиваться начал и рот покривило – чуть с ума не сошла от горя. Да и сам старик долго не мог принять тяжелую правду. Глаза налились кровью и слезами, и застонал, запрокидывая голову: «Одного сына убить?! … Не верю!...»
Так и доживали бы свой век осиротевшие старики, если бы не трагические события, развернувшиеся прямо во дворе. Злой на новую власть, на продотрядников, забиравших «очищенную, смугло-золотую пшеницу», Гаврила все же был потрясен стычкой, которая произошла прямо на его глазах: кубанские казаки напали на отряд красноармейцев и жестоко расправились со всеми.
Глядя на мертвые тела, старик уже не ощутил в сердце прежней злобы. Вместо сердитого, с колючими глазами, продкомиссара он увидел мальчишку лет девятнадцати, а «сквозь леденящий холодок» голой груди прощупал «потухающее тепло». Не смог Гаврила оставить умирать на морозе чьего-то чужого сына – приволок в избу, обмыл, растер руки, ноги и грудь. И пусть пока была она для него «гадливо-холодной», но четверо суток не отходили старики от постели молодого парня, «шафранно-бледного, похожего на покойника». Через камышинку вливали в рот теплое молоко и навар из бараньих костей.
Так выхаживали вновь обретенного сына до самой весны. Понял Гаврила, что невыплаканная любовь матери к Петру, покойному сыну, «пожаром перекинулась на этого смертью зацелованного, чьего-то чужого сына». Да и сам он, поговорив с очнувшимся юношей и узнав, что зовут того Николаем, сказал, что для них он будет Петро, как их рано погибший сын.
Далее автору психологически точно удается передать, как Гаврила привязывается к новому сыну, а образ первого, родного, тускнеет. Это вызывает ужас в душе старика, но он не может противиться новому чувству. При этом жена, неотступно сидящая у постели названого сына, вызывала ревнивое чувство. Когда же встал новый Петро на свои ноги, провожал его Гаврила беспокойным взглядом: как бы не оступился да не упал. Вскоре между Гаврилой и Николаем «увязались простые и любовные» отношения. Юноша рассказал, что он сирота, родом с Урала и до войны работал на чугунолитейном заводе.
Так потеряв родного сына, старый донской казак Гаврила привязывается сердцем к чужому человеку, заменившему родного сына: «Белокурый, веселый, работящий, заслонил собой образ покойного Петра». Пригласили тогда старики остаться его с ними навсегда, чтобы не бросил их. Ничего не стал обещать им Николай-Петро, но Гаврила с женой надеялись на чудо, даже невесту стали присматривать.
Однако чуда не случилось: с почти принесли конверт, «ревниво хранивший чужую тайну», отчего старый казак «невольно чувствовал нарастающую злобу к этому письму, изломавшему привычный покой». Даже изорвать хотел, но не смог – отдал нареченному сыну. Предчувствия не обманули: понял старик, что «не жить Петру в станице, не лохматить плугом степную целинную чернозёмь». Тянет его на завод, который удерживали от Колчака, а теперь рабочие голодают, но снова поднимают его на ноги.
И вновь с поразительной силой передает Шолохов трагедию расставания - старик, «с усилием задушив рыдание» и «кривя изуродованное болью, мокрое лицо» крикнул:
- Прощай, родимый!.. Солнышко ясное смеркнется без тебя у нас…
Название рассказа очень точно передает отношение автора к описываемым событиям. Когда Гаврила предлагал Николаю стать новым сыном, сказал: «Хучь и чужая в тебе кровь…, сколько горя натерпелись, от этого и полюбился ты нам». Так на первый план выступает не кровная, родственная связь, а те человеческие отношения. Всепоглощающая ненависть к красным сменилась в душе старого казака Гаврилы любовью, и он смог изменить свое отношение к врагам.
Рассказ «Чужая кровь увидеть слезы оставшихся без поддержки стариков, разрушившийся уклад жизни, «прахом дымящееся хозяйство» - всё, что приносит с собой война, где бы она ни происходила.
Я считаю, что в данном рассказе два главных героя. Это немец Пекторалис и Сафроныч. Характеры и поведение этих героев олицетворяют государственный строй Германии, подавляющей в то время демократию, и России с её "государственными" недостатками. Я считаю, что Пекторалис изображён комично, ведь невозможно бесконечно настаивать на своём, преследуя всего лишь одну глупую цель - проявить свою "железную" волю. Скорее всего, это не воля, а обычное упрямство, которое никакой пользы не приносит ни обществу, ни самому немцу. Это так называемая "показуха", переходящая в реальной жизни рамки разумного. Вспомним, как немец забил забор Сафроныча, с целью огородить его от внешнего мира и вытеснить из имения, или как он давился теином вместо чая, пока не получил нервный удар, или как ел горчицу до тех пор, пока не получил катар желудка. А история с лошадью, которая оказалась слепой? Я считаю, всё, что он делал- очень глупо и ненужно. Обычным людям он казался смешным и нелепым человеком.
Война уводит родных людей навсегда – они не возвращаются. В рассказе «Чужая кровь», который завершает «Донские рассказы», не возвращаются два сына старика Гаврилы - один «белый», другой «красный», один родной, один чужой. Сначала проводил родного сына Петра – первого и единственного. Работал на него не покладая рук. Отправляя на фронт против красных, отец Гаврила продал две пары быков, достал дедовскую уздечку и седло, а на прощанье дал наказ: не срамить тихий Дон и служить, как «деды и прадеды службу царям несли».
Но пропал единственный сын, а в Филипповку пришли красные, «вторглись в казачий исконный быт», «вывернули наизнанку» обычную дедову жизнь, как порожний карман. Зол был Гаврила на новую власть, погубившую его единственного сына, ведь теперь кормильца нет, а сил уже нет, вот и рушилось хозяйство. А когда вернулся с фронта Прохор Лиховидов, служивший вместе с Петро, узнали страшную правду: «срубили Петра насмерть». После этого стал примечать хозяин, что левый глаз у жены подергиваться начал и рот покривило – чуть с ума не сошла от горя. Да и сам старик долго не мог принять тяжелую правду. Глаза налились кровью и слезами, и застонал, запрокидывая голову: «Одного сына убить?! … Не верю!...»
Так и доживали бы свой век осиротевшие старики, если бы не трагические события, развернувшиеся прямо во дворе. Злой на новую власть, на продотрядников, забиравших «очищенную, смугло-золотую пшеницу», Гаврила все же был потрясен стычкой, которая произошла прямо на его глазах: кубанские казаки напали на отряд красноармейцев и жестоко расправились со всеми.
Глядя на мертвые тела, старик уже не ощутил в сердце прежней злобы. Вместо сердитого, с колючими глазами, продкомиссара он увидел мальчишку лет девятнадцати, а «сквозь леденящий холодок» голой груди прощупал «потухающее тепло». Не смог Гаврила оставить умирать на морозе чьего-то чужого сына – приволок в избу, обмыл, растер руки, ноги и грудь. И пусть пока была она для него «гадливо-холодной», но четверо суток не отходили старики от постели молодого парня, «шафранно-бледного, похожего на покойника». Через камышинку вливали в рот теплое молоко и навар из бараньих костей.
Так выхаживали вновь обретенного сына до самой весны. Понял Гаврила, что невыплаканная любовь матери к Петру, покойному сыну, «пожаром перекинулась на этого смертью зацелованного, чьего-то чужого сына». Да и сам он, поговорив с очнувшимся юношей и узнав, что зовут того Николаем, сказал, что для них он будет Петро, как их рано погибший сын.
Далее автору психологически точно удается передать, как Гаврила привязывается к новому сыну, а образ первого, родного, тускнеет. Это вызывает ужас в душе старика, но он не может противиться новому чувству. При этом жена, неотступно сидящая у постели названого сына, вызывала ревнивое чувство. Когда же встал новый Петро на свои ноги, провожал его Гаврила беспокойным взглядом: как бы не оступился да не упал. Вскоре между Гаврилой и Николаем «увязались простые и любовные» отношения. Юноша рассказал, что он сирота, родом с Урала и до войны работал на чугунолитейном заводе.
Так потеряв родного сына, старый донской казак Гаврила привязывается сердцем к чужому человеку, заменившему родного сына: «Белокурый, веселый, работящий, заслонил собой образ покойного Петра». Пригласили тогда старики остаться его с ними навсегда, чтобы не бросил их. Ничего не стал обещать им Николай-Петро, но Гаврила с женой надеялись на чудо, даже невесту стали присматривать.
Однако чуда не случилось: с почти принесли конверт, «ревниво хранивший чужую тайну», отчего старый казак «невольно чувствовал нарастающую злобу к этому письму, изломавшему привычный покой». Даже изорвать хотел, но не смог – отдал нареченному сыну. Предчувствия не обманули: понял старик, что «не жить Петру в станице, не лохматить плугом степную целинную чернозёмь». Тянет его на завод, который удерживали от Колчака, а теперь рабочие голодают, но снова поднимают его на ноги.
И вновь с поразительной силой передает Шолохов трагедию расставания - старик, «с усилием задушив рыдание» и «кривя изуродованное болью, мокрое лицо» крикнул:
- Прощай, родимый!.. Солнышко ясное смеркнется без тебя у нас…
Название рассказа очень точно передает отношение автора к описываемым событиям. Когда Гаврила предлагал Николаю стать новым сыном, сказал: «Хучь и чужая в тебе кровь…, сколько горя натерпелись, от этого и полюбился ты нам». Так на первый план выступает не кровная, родственная связь, а те человеческие отношения. Всепоглощающая ненависть к красным сменилась в душе старого казака Гаврилы любовью, и он смог изменить свое отношение к врагам.
Рассказ «Чужая кровь увидеть слезы оставшихся без поддержки стариков, разрушившийся уклад жизни, «прахом дымящееся хозяйство» - всё, что приносит с собой война, где бы она ни происходила.
Я считаю, что в данном рассказе два главных героя. Это немец Пекторалис и Сафроныч. Характеры и поведение этих героев олицетворяют государственный строй Германии, подавляющей в то время демократию, и России с её "государственными" недостатками. Я считаю, что Пекторалис изображён комично, ведь невозможно бесконечно настаивать на своём, преследуя всего лишь одну глупую цель - проявить свою "железную" волю. Скорее всего, это не воля, а обычное упрямство, которое никакой пользы не приносит ни обществу, ни самому немцу. Это так называемая "показуха", переходящая в реальной жизни рамки разумного. Вспомним, как немец забил забор Сафроныча, с целью огородить его от внешнего мира и вытеснить из имения, или как он давился теином вместо чая, пока не получил нервный удар, или как ел горчицу до тех пор, пока не получил катар желудка. А история с лошадью, которая оказалась слепой? Я считаю, всё, что он делал- очень глупо и ненужно. Обычным людям он казался смешным и нелепым человеком.