Евгений Иванович Носов принадлежит к поколению тех русских писателей двадцатого века, которые пережили войну, перенесли все тяготы военного времени, поэтому тема подвига, мгновенно прожитой жизни для него особенно актуальна. В рассказе писателя «Живое пламя» повествуется о слишком быстром цветении маков и тех ассоциациях, которые возникли у главной героини произведения, тети Оли, наблюдающей яркую, но непродолжительную жизнь этих цветов.
Е.И. Носов назвал свой рассказ «Живое пламя». Именно через название произведения писатель передал свое отношение к изображаемому и обратил внимание читателя на ключевой эпизод рассказа.
Описывая цветение маков, автор использует различные художественные средства: цветовые эпитеты («зажженные факелы с живыми, весело полыхающими на ветру языками пламени», «полупрозрачные алые лепестки»), необычные метафоры («то вспыхивали трепетно-ярким огнем, то наливались густым багрянцем», «стоит только прикоснуться – сразу опалят»), емкие сравнения («Маки слепили своей озорной, обжигающей яркостью, и рядом с ними померкли, потускнели все эти парижские красавицы, львиные зевы и прочая цветочная аристократия»). Жизнь цветка скоротечна: «Два дня буйно пламенели маки. А на исходе вторых суток вдруг осыпались и погасли».
Такая короткая, но полная силы жизнь мака ассоциируется у тети Оли с судьбой собственного сына Алексея, который «погиб, спикировав на своем крошечном «ястребке» на спину тяжелого фашистского бомбардировщика».
В основе названия рассказа необычная метафора, характеризующая не только цвет мака, красный, как огонь, но и очень быструю, как пламя, жизнь цветка. Писатель как бы предлагает читателю задуматься над нравственной сущностью жизни, прожить ярко, не пугаться трудностей, преодолевать обстоятельства. Автор заставляет стремиться не к безликому существованию, а к жизни, полной глубокого смысла.
Таким образом, в названии заключен основной смысл рассказа Е.И. Носова, его философская глубина.
(2 вариант)
Рядом с домиком тети Оли клумба. Много здесь цветов: «маттиол – скромных ночных цветков, привлекающих к себе не яркостью, а нежно-горьковатым ароматом, похожим на запах ванили», «желто-фиолетовых анютиных глазок», «много и других знакомых и незнакомых цветов». А посередине клумбы герой-рассказчик без разрешения хозяйки посеял маки. Не хотела тетя Оля их сеять: «овощ», «на грядках вместе с луком и огурцами сеют», «цветом он всего два дня бывает», «пыхнул и сразу сгорел», потом «торчит эта самая колотушка и только вид портит». Автор напомнил хозяйке старинную песню: «А лоб у нее, точно мрамор, бел. // А щеки горят, будто маков цвет». Не зря в старину песню сложили, есть что-то завораживающее в этом «маковом цвете». Чтобы не обижать постояльца, три цветка тетя Оля все-таки оставила. Маки дали бутоны и расцвели: «Издали маки походили на зажженные факелы с живыми, весело полыхающими на ветру языками пламени. Легкий ветер чуть колыхал, солнце пронизывало светом полупрозрачные алые лепестки, отчего маки то вспыхивали трепетно-ярким огнем, то наливались густым багрянцем. Казалось, что, стоит только прикоснуться – сразу опалят!». Действительно, всего два дня «буйно пламенели маки», только без них «на пышной клумбе… стало пусто».
– Вот и все, – сказал я громко, с чувством еще не остывшего восхищения.
– Да, сгорел… – вздохнула, словно по живому существу, тетя Оля. – А я как-то раньше без внимания к маку-то этому. Короткая у него жизнь. Зато без оглядки, в полную силу прожита. И у людей так бывает…
Оказывается, сын тети Оли погиб на фронте, спикировав на крошечном самолете на спину тяжелого фашистского бомбардировщика…
Тетя Оля изменила свое мнение о маках, и теперь на клумбе «полыхал большой ковер маков. Одни осыпались, роняя на землю лепестки, точно искры, другие только раскрывали свои огненные языки. А снизу, из влажной, полной жизненной силы земли, подымались все новые и новые туго свернутые бутоны, чтобы не дать погаснуть живому огню». Маков цвет стал для матери погибшего сына
В своем знаменитом стихотворении «19 октября 1825 года» молодой поэт Александр Пушкин написал: «Друзья мои, прекрасен наш союз!» Кому же из своих лицейских товарищей посвятил Пушкин эти проникновенные слова? Конечно, своим ближайшим для него на всю жизнь товарищам: Ивану Пущину, Вильгельму Кюхельбекеру и Антону Дельвигу.
Но самым близким лицейским другом стал Пущин. Многие ученики Лицея любили его за доброту, ум и справедливость. А еще за честность, мужество и общительный нрав. Его любили и в Лицее, и в гвардии, и потом, на гражданской службе. Он везде был в самом центре внимания, у всех на виду, его считали надежным и верным товарищем. Самым первым все эти качества оценил именно Пушкин, будучи ближайшим соседом по лицейской комнате. Сам Француз (как звали его в Лицее), неровный в обращении, подчас вспыльчивый и несдержанный, доверял своему другу Жанно первые мучительные раздумья о жизни, делился первыми огорчениями и радостями, а Пущин умел не только успокоить, но и Неслучайно один из декабристов позже скажет о нем: «Кто любит Пущина, тот, верно, сам прекрасный человек».
После окончания Царскосельского лицея Пущин не раз встречался с Пушкиным в Петербурге. Открытый и бескомпромиссный характер Ивана Ивановича, его взгляды на действительность царской России привели его в тайное общество будущих декабристов. Он думал привлечь туда и Пушкина, но опасался за него. Когда молодой поэт оказался в опале у государя и был сослан сначала на юг, а после в Михайловское, Пущин единственный навестил его в псковской глуши. Это их единственное свидание стало неожиданностью для ссыльного поэта, и позже он посвятил этому событию небольшое, но очень проникновенное стихотворение, начинавшееся таким обращением:
Мой первый друг, мой друг бесценный…
Но появилось оно не сразу: лишь узнав в 1826 году о судьбе декабристов и их ссылке, он пишет свое послание и в январе 1827 года переправляет его в Сибирь. Позже Пущин будет вспоминать о том, как после долгих мытарств он наконец соединился с товарищами его изгнания и заточения, раньше его прибывшими в острог. И он почувствовал, как его лицейский товарищ Пушкин «первым встретил его в Сибири задушевным словом». В день приезда в Читу Пущина позвали к частоколу, где Александра Муравьева (жена декабриста Никиты Муравьева) отдала ему лист бумаги: на нем неизвестною рукою было написано стихотворение.
Жанр этого произведения — дружеское послание. Об этом говорит и название — «И. И. Пущину». В то же время это воспоминание о той последней встрече, когда Пущин, вопреки запретам со стороны царской власти, навестил поэта в его имении Михайловском, «когда «двор уединенный … колокольчик огласил». Чем это грозило самому Пущину, можно только догадываться, поэтому Пушкин и называет его «мой друг бесценный». Две части стихотворения, пятистишия, представляют собой своеобразную перекличку событий. В первом пятистишии — воспоминание о встрече в Михайловском, а вторая часть произведения адресована уже сосланному в Сибирь Пущину, который после провала Декабрьского отказался бежать за границу и дожидался ареста в своем доме в Петербурге.
Строфа, состоящая из пяти строк, позволила объединить поэту общей рифмой такие высокопарные слова, как «провиденье», «утешенье», «заточенье». Это не только придавало стихотворению особенное звучание, но и у самого адресата вызвало необычное состояние. Вот как написал об этом впоследствии Иван Иванович Пущин: «Преисполненный глубокой, живительной благодарности, я не мог обнять своего лицейского друга, как он меня обнимал, когда я первый посетил его в изгнанье». Далее Пущин с горечью отмечал, что не мог даже пожать руку той женщине, которая «так спешила утешить воспоминанием друга».
Но мольба Пушкина, обращенная к «святому провиденью», о том, чтобы все декабристы получили утешенье, действительно озарила их сибирское заточенье «лучом лицейских ясных дней». В нескольких строках этого стихотворения соединились и торжественность, и скорбь, и чувство единения.
Е.И. Носов назвал свой рассказ «Живое пламя». Именно через название произведения писатель передал свое отношение к изображаемому и обратил внимание читателя на ключевой эпизод рассказа.
Описывая цветение маков, автор использует различные художественные средства: цветовые эпитеты («зажженные факелы с живыми, весело полыхающими на ветру языками пламени», «полупрозрачные алые лепестки»), необычные метафоры («то вспыхивали трепетно-ярким огнем, то наливались густым багрянцем», «стоит только прикоснуться – сразу опалят»), емкие сравнения («Маки слепили своей озорной, обжигающей яркостью, и рядом с ними померкли, потускнели все эти парижские красавицы, львиные зевы и прочая цветочная аристократия»). Жизнь цветка скоротечна: «Два дня буйно пламенели маки. А на исходе вторых суток вдруг осыпались и погасли».
Такая короткая, но полная силы жизнь мака ассоциируется у тети Оли с судьбой собственного сына Алексея, который «погиб, спикировав на своем крошечном «ястребке» на спину тяжелого фашистского бомбардировщика».
В основе названия рассказа необычная метафора, характеризующая не только цвет мака, красный, как огонь, но и очень быструю, как пламя, жизнь цветка. Писатель как бы предлагает читателю задуматься над нравственной сущностью жизни, прожить ярко, не пугаться трудностей, преодолевать обстоятельства. Автор заставляет стремиться не к безликому существованию, а к жизни, полной глубокого смысла.
Таким образом, в названии заключен основной смысл рассказа Е.И. Носова, его философская глубина.
(2 вариант)
Рядом с домиком тети Оли клумба. Много здесь цветов: «маттиол – скромных ночных цветков, привлекающих к себе не яркостью, а нежно-горьковатым ароматом, похожим на запах ванили», «желто-фиолетовых анютиных глазок», «много и других знакомых и незнакомых цветов». А посередине клумбы герой-рассказчик без разрешения хозяйки посеял маки. Не хотела тетя Оля их сеять: «овощ», «на грядках вместе с луком и огурцами сеют», «цветом он всего два дня бывает», «пыхнул и сразу сгорел», потом «торчит эта самая колотушка и только вид портит». Автор напомнил хозяйке старинную песню: «А лоб у нее, точно мрамор, бел. // А щеки горят, будто маков цвет». Не зря в старину песню сложили, есть что-то завораживающее в этом «маковом цвете». Чтобы не обижать постояльца, три цветка тетя Оля все-таки оставила. Маки дали бутоны и расцвели: «Издали маки походили на зажженные факелы с живыми, весело полыхающими на ветру языками пламени. Легкий ветер чуть колыхал, солнце пронизывало светом полупрозрачные алые лепестки, отчего маки то вспыхивали трепетно-ярким огнем, то наливались густым багрянцем. Казалось, что, стоит только прикоснуться – сразу опалят!». Действительно, всего два дня «буйно пламенели маки», только без них «на пышной клумбе… стало пусто».
– Вот и все, – сказал я громко, с чувством еще не остывшего восхищения.
– Да, сгорел… – вздохнула, словно по живому существу, тетя Оля. – А я как-то раньше без внимания к маку-то этому. Короткая у него жизнь. Зато без оглядки, в полную силу прожита. И у людей так бывает…
Оказывается, сын тети Оли погиб на фронте, спикировав на крошечном самолете на спину тяжелого фашистского бомбардировщика…
Тетя Оля изменила свое мнение о маках, и теперь на клумбе «полыхал большой ковер маков. Одни осыпались, роняя на землю лепестки, точно искры, другие только раскрывали свои огненные языки. А снизу, из влажной, полной жизненной силы земли, подымались все новые и новые туго свернутые бутоны, чтобы не дать погаснуть живому огню». Маков цвет стал для матери погибшего сына
В своем знаменитом стихотворении «19 октября 1825 года» молодой поэт Александр Пушкин написал: «Друзья мои, прекрасен наш союз!» Кому же из своих лицейских товарищей посвятил Пушкин эти проникновенные слова? Конечно, своим ближайшим для него на всю жизнь товарищам: Ивану Пущину, Вильгельму Кюхельбекеру и Антону Дельвигу.
Но самым близким лицейским другом стал Пущин. Многие ученики Лицея любили его за доброту, ум и справедливость. А еще за честность, мужество и общительный нрав. Его любили и в Лицее, и в гвардии, и потом, на гражданской службе. Он везде был в самом центре внимания, у всех на виду, его считали надежным и верным товарищем. Самым первым все эти качества оценил именно Пушкин, будучи ближайшим соседом по лицейской комнате. Сам Француз (как звали его в Лицее), неровный в обращении, подчас вспыльчивый и несдержанный, доверял своему другу Жанно первые мучительные раздумья о жизни, делился первыми огорчениями и радостями, а Пущин умел не только успокоить, но и Неслучайно один из декабристов позже скажет о нем: «Кто любит Пущина, тот, верно, сам прекрасный человек».
После окончания Царскосельского лицея Пущин не раз встречался с Пушкиным в Петербурге. Открытый и бескомпромиссный характер Ивана Ивановича, его взгляды на действительность царской России привели его в тайное общество будущих декабристов. Он думал привлечь туда и Пушкина, но опасался за него. Когда молодой поэт оказался в опале у государя и был сослан сначала на юг, а после в Михайловское, Пущин единственный навестил его в псковской глуши. Это их единственное свидание стало неожиданностью для ссыльного поэта, и позже он посвятил этому событию небольшое, но очень проникновенное стихотворение, начинавшееся таким обращением:
Мой первый друг, мой друг бесценный…Но появилось оно не сразу: лишь узнав в 1826 году о судьбе декабристов и их ссылке, он пишет свое послание и в январе 1827 года переправляет его в Сибирь. Позже Пущин будет вспоминать о том, как после долгих мытарств он наконец соединился с товарищами его изгнания и заточения, раньше его прибывшими в острог. И он почувствовал, как его лицейский товарищ Пушкин «первым встретил его в Сибири задушевным словом». В день приезда в Читу Пущина позвали к частоколу, где Александра Муравьева (жена декабриста Никиты Муравьева) отдала ему лист бумаги: на нем неизвестною рукою было написано стихотворение.
Жанр этого произведения — дружеское послание. Об этом говорит и название — «И. И. Пущину». В то же время это воспоминание о той последней встрече, когда Пущин, вопреки запретам со стороны царской власти, навестил поэта в его имении Михайловском, «когда «двор уединенный … колокольчик огласил». Чем это грозило самому Пущину, можно только догадываться, поэтому Пушкин и называет его «мой друг бесценный». Две части стихотворения, пятистишия, представляют собой своеобразную перекличку событий. В первом пятистишии — воспоминание о встрече в Михайловском, а вторая часть произведения адресована уже сосланному в Сибирь Пущину, который после провала Декабрьского отказался бежать за границу и дожидался ареста в своем доме в Петербурге.
Строфа, состоящая из пяти строк, позволила объединить поэту общей рифмой такие высокопарные слова, как «провиденье», «утешенье», «заточенье». Это не только придавало стихотворению особенное звучание, но и у самого адресата вызвало необычное состояние. Вот как написал об этом впоследствии Иван Иванович Пущин: «Преисполненный глубокой, живительной благодарности, я не мог обнять своего лицейского друга, как он меня обнимал, когда я первый посетил его в изгнанье». Далее Пущин с горечью отмечал, что не мог даже пожать руку той женщине, которая «так спешила утешить воспоминанием друга».
Но мольба Пушкина, обращенная к «святому провиденью», о том, чтобы все декабристы получили утешенье, действительно озарила их сибирское заточенье «лучом лицейских ясных дней». В нескольких строках этого стихотворения соединились и торжественность, и скорбь, и чувство единения.