Русская сатирическая проза 30-х годов ХХ века, несмотря на то что господствующая идеология требовала от писателей прежде всего изображения героев индустриализации и коллективизации, продолжала своё развитие в духе великих традиций Фонвизина, Гоголя, Грибоедова, Салтыкова-Щедрина.
Однако власть к любым насмешкам над собой всегда относилась крайне враждебно. Поэтому сатирическая проза в 30-х годах популярностью не пользовалась, произведения писателей-сатириков объявлялись несвоевременными, вредными, а чаще просто не доходили до читателя, как например, произведения М. Булгакова «Собачье сердце», «Роковые яйца», «Мастер и Маргарита».
Роман Булгакова открылся широкой публике только в 1966–1967 годах, уже после смерти писателя. Это было огромное литературное событие того времени, но и сейчас, в начале XXI века, роман не выглядит архаичным и поражает художественной новизной.
Интересно, что история любви Мастера и Маргариты, картины московской жизни сопровождаются трагическими эпизодами, воспроизводящими евангельский сюжет, но поданными как роман главного героя. Такая конструкция романа в романе отнюдь не разрушает единство и целостность произведения.
Практически весь роман Мастера воспроизводится, но каждый раз Булгаков находит особый включения этой истории в ткань повествования.
Неким прологом к роману Мастера становится вторая глава «Понтий Пилат». Именно в ней мы впервые узнаем о допросе Иешуа и приговоре, утвержденном Пилатом, от Воланда, причем рассказ его приводится (как ни странно это слышать от Дьявола) в качестве доказательства существования Иисуса Христа.
Булгаков представляет свою интерпретацию Евангелия. Он намеренно изменяет историю жизни евангельского героя. Важно и то, что его Иешуа вовсе не Сын Божий, а сын человеческий. Да и единственным главным персонажем его не назовешь, если обратишь должное внимание на название второй главы романа.
Итак, в центре – два образа: Иешуа Га-Ноцри и Понтий Пилат.
Социальное устройство общества Ершалаима, в котором находятся эти герои, порождает зло, ибо оно основано на насилии, подавлении человеческой свободы, добра. Чтобы выжить в подобном обществе, человек должен быть злым, жестоким (такой путь выбирает Пилат).
Свободным в таком случае может чувствовать себя лишь нищий бродяга, ни с кем и ничем не связанный (Иешуа – сирота, не имеющий ни дома, ни семьи).
А. Зеркалов, анализируя образ Иешуа, делает вполне убедительные выводы о сущности этого персонажа: «Га-Ноцри – персонификация Нагорной проповеди, максималистская идея добра, воплощающаяся в поведении… Истина в том, что добро разлито по всему миру… И тогда отпадет механизм власти и насилия».
Для Иешуа все люди изначально по своей природе добры – «злых людей нет на свете». Как ни странно, утверждение философа о том, что Марк Крысобой «стал жесток и черств», лишь «с тех пор как добрые люди изуродовали его», вовсе не парадоксально. В этом рассуждении чувствуется авторская позиция: социальное устройство общества уродует людей, вытесняя их добрую природу.
Великая вера в людей и добро позволяет Иешуа довольно смело держаться на допросе. Свою речь он произносит, «светло улыбаясь», уверенно говорит о силе слова, о преображении им даже такого жестокого человека, как Марк Крысобой: «Если бы с ним поговорить, – вдруг мечтательно сказал арестант, – я уверен, что он резко изменился бы». В образе Иешуа мы видим борца против власти насилия, мечтающего о времени, когда «человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть».
С бродячим философом спорит Понтий Пилат, чье отношение к людям презрительно и брезгливо. Это полная противоположность Га-Ноцри: для него очевидно, что все люди злы, быть добрым в этом мире, по его мнению, опасно и бессмысленно.
Однако А. Зеркалов, сопоставляя образы Пилата и Иешуа, находит и общее между героями: «…оба …одиноки, грандиозно умны, не вполне здоровы душевно, тверды в убеждениях».
И все же, по словам критика, «…столь полной этической противоположности евр
Усадьба Тургенева Лутовиново - родное гнездо великого писателя. Здесь его детство, сюда он не раз приезжал и подолгу жил в зрелом возрасте. В Лутовинове Тургенев работал над созданием романов “Рудин”, “Дворянское гнездо”, “Накануне”, “Отцы и дети”, “Новь”, написал многие рассказы, повести, “стихотворения в прозе”. Гостями Тургенева в Лутовинове были А. А. Фет, М. С. Щепкин, Н. А. Некрасов. Л. Н. Толстой. М. Г. Савина, В. М. Гаршин и многие другие виднейшие представители русской культуры.
Лутовиново и его тенистые липовые аллеи, его окрестности нашли свое отражение на страницах “Записок охотника”, романов, повестей, рассказов Тургенева, которые во всем мире прославили неяркую, но полную неотразимого обаяния красоту природы средней России.
Дом Тургенева в с его огромной библиотекой, рабочим кабинетом, гостиной. “савинской комнатой” неразрывно связан с памятью о творческих раздумьях писателя, его задушевных беседах и жарких спорах с друзьями, с памятью о суровой лутовиновской старине.
Дом, как и вся усадьба, имеет давнюю и сложную историю. Он представляет собой лишь одно крыло первоначального главного дома усадьбы, выстроенного двоюродным дедом Тургенева И. И. Лутовиновым в первом десятилетии XIX века. По рассказам современников, дом Лутовинова имел форму отлогой подковы. В середине находилось деревянное двухэтажное здание с колоннами по фасаду, огромными по тем временам пятиаршинными окнами, парадным залом в “два света” и множеством комнат для барина, домочадцев и прислуги. От центрального здания в обе стороны расходились полукругом каменные галереи, каждая из них заканчивалась деревянным флигелем. 1 (13) мая 1839 года большая часть дома сгорела. От пожара уцелело лишь левое, юго-западное крыло дома, т. е. каменная галерея с примыкающим к ней деревянным флигелем. Оставшийся после пожара левый флигель был капитально отремонтирован и стал служить главным домом усадьбы. В 1840-е годы В. П. Тургеневой, матерью писателя, к дому были сделаны две пристройки, в которых размещались “казино” и библиотека.
С 1850 года Лутовиново стало принадлежать И. С. Тургеневу. На протяжении многих лет Иван Сергеевич не вносил радикальных перемен в устройство дома. однако при нем назначение комнат и соответственно меблировка в значительной степени изменились. Опустели комнаты для прислуги в мезонине, не стало “собственной барыниной конторы”, за “девичьей” и “казино” сохранились лишь прежние названия, по своему вкусу обставил писатель кабинет, одной из главных комнат дома стала библиотека. В последние годы жизни Тургенев начал уделять устройству дома все больше внимания, собираясь жить в нем подолгу. С весны 1880 года были начаты не только капитальный ремонт, но и основательная перестройка дома. К библиотеке была сделана еще одна пристройка в четыре комнаты, переделана центральная веранда и устроен балкон на мезонине Все строение было украшено ажурной деревянной резьбой.
Однако власть к любым насмешкам над собой всегда относилась крайне враждебно. Поэтому сатирическая проза в 30-х годах популярностью не пользовалась, произведения писателей-сатириков объявлялись несвоевременными, вредными, а чаще просто не доходили до читателя, как например, произведения М. Булгакова «Собачье сердце», «Роковые яйца», «Мастер и Маргарита».
Роман Булгакова открылся широкой публике только в 1966–1967 годах, уже после смерти писателя. Это было огромное литературное событие того времени, но и сейчас, в начале XXI века, роман не выглядит архаичным и поражает художественной новизной.
Интересно, что история любви Мастера и Маргариты, картины московской жизни сопровождаются трагическими эпизодами, воспроизводящими евангельский сюжет, но поданными как роман главного героя. Такая конструкция романа в романе отнюдь не разрушает единство и целостность произведения.
Практически весь роман Мастера воспроизводится, но каждый раз Булгаков находит особый включения этой истории в ткань повествования.
Неким прологом к роману Мастера становится вторая глава «Понтий Пилат». Именно в ней мы впервые узнаем о допросе Иешуа и приговоре, утвержденном Пилатом, от Воланда, причем рассказ его приводится (как ни странно это слышать от Дьявола) в качестве доказательства существования Иисуса Христа.
Булгаков представляет свою интерпретацию Евангелия. Он намеренно изменяет историю жизни евангельского героя. Важно и то, что его Иешуа вовсе не Сын Божий, а сын человеческий. Да и единственным главным персонажем его не назовешь, если обратишь должное внимание на название второй главы романа.
Итак, в центре – два образа: Иешуа Га-Ноцри и Понтий Пилат.
Социальное устройство общества Ершалаима, в котором находятся эти герои, порождает зло, ибо оно основано на насилии, подавлении человеческой свободы, добра. Чтобы выжить в подобном обществе, человек должен быть злым, жестоким (такой путь выбирает Пилат).
Свободным в таком случае может чувствовать себя лишь нищий бродяга, ни с кем и ничем не связанный (Иешуа – сирота, не имеющий ни дома, ни семьи).
А. Зеркалов, анализируя образ Иешуа, делает вполне убедительные выводы о сущности этого персонажа: «Га-Ноцри – персонификация Нагорной проповеди, максималистская идея добра, воплощающаяся в поведении… Истина в том, что добро разлито по всему миру… И тогда отпадет механизм власти и насилия».
Для Иешуа все люди изначально по своей природе добры – «злых людей нет на свете». Как ни странно, утверждение философа о том, что Марк Крысобой «стал жесток и черств», лишь «с тех пор как добрые люди изуродовали его», вовсе не парадоксально. В этом рассуждении чувствуется авторская позиция: социальное устройство общества уродует людей, вытесняя их добрую природу.
Великая вера в людей и добро позволяет Иешуа довольно смело держаться на допросе. Свою речь он произносит, «светло улыбаясь», уверенно говорит о силе слова, о преображении им даже такого жестокого человека, как Марк Крысобой: «Если бы с ним поговорить, – вдруг мечтательно сказал арестант, – я уверен, что он резко изменился бы». В образе Иешуа мы видим борца против власти насилия, мечтающего о времени, когда «человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть».
С бродячим философом спорит Понтий Пилат, чье отношение к людям презрительно и брезгливо. Это полная противоположность Га-Ноцри: для него очевидно, что все люди злы, быть добрым в этом мире, по его мнению, опасно и бессмысленно.
Однако А. Зеркалов, сопоставляя образы Пилата и Иешуа, находит и общее между героями: «…оба …одиноки, грандиозно умны, не вполне здоровы душевно, тверды в убеждениях».
И все же, по словам критика, «…столь полной этической противоположности евр
Усадьба Тургенева Лутовиново - родное гнездо великого писателя. Здесь его детство, сюда он не раз приезжал и подолгу жил в зрелом возрасте. В Лутовинове Тургенев работал над созданием романов “Рудин”, “Дворянское гнездо”, “Накануне”, “Отцы и дети”, “Новь”, написал многие рассказы, повести, “стихотворения в прозе”. Гостями Тургенева в Лутовинове были А. А. Фет, М. С. Щепкин, Н. А. Некрасов. Л. Н. Толстой. М. Г. Савина, В. М. Гаршин и многие другие виднейшие представители русской культуры.
Лутовиново и его тенистые липовые аллеи, его окрестности нашли свое отражение на страницах “Записок охотника”, романов, повестей, рассказов Тургенева, которые во всем мире прославили неяркую, но полную неотразимого обаяния красоту природы средней России.
Дом Тургенева в с его огромной библиотекой, рабочим кабинетом, гостиной. “савинской комнатой” неразрывно связан с памятью о творческих раздумьях писателя, его задушевных беседах и жарких спорах с друзьями, с памятью о суровой лутовиновской старине.
Дом, как и вся усадьба, имеет давнюю и сложную историю. Он представляет собой лишь одно крыло первоначального главного дома усадьбы, выстроенного двоюродным дедом Тургенева И. И. Лутовиновым в первом десятилетии XIX века. По рассказам современников, дом Лутовинова имел форму отлогой подковы. В середине находилось деревянное двухэтажное здание с колоннами по фасаду, огромными по тем временам пятиаршинными окнами, парадным залом в “два света” и множеством комнат для барина, домочадцев и прислуги. От центрального здания в обе стороны расходились полукругом каменные галереи, каждая из них заканчивалась деревянным флигелем. 1 (13) мая 1839 года большая часть дома сгорела. От пожара уцелело лишь левое, юго-западное крыло дома, т. е. каменная галерея с примыкающим к ней деревянным флигелем. Оставшийся после пожара левый флигель был капитально отремонтирован и стал служить главным домом усадьбы. В 1840-е годы В. П. Тургеневой, матерью писателя, к дому были сделаны две пристройки, в которых размещались “казино” и библиотека.
С 1850 года Лутовиново стало принадлежать И. С. Тургеневу. На протяжении многих лет Иван Сергеевич не вносил радикальных перемен в устройство дома. однако при нем назначение комнат и соответственно меблировка в значительной степени изменились. Опустели комнаты для прислуги в мезонине, не стало “собственной барыниной конторы”, за “девичьей” и “казино” сохранились лишь прежние названия, по своему вкусу обставил писатель кабинет, одной из главных комнат дома стала библиотека. В последние годы жизни Тургенев начал уделять устройству дома все больше внимания, собираясь жить в нем подолгу. С весны 1880 года были начаты не только капитальный ремонт, но и основательная перестройка дома. К библиотеке была сделана еще одна пристройка в четыре комнаты, переделана центральная веранда и устроен балкон на мезонине Все строение было украшено ажурной деревянной резьбой.