Термин "религия" как определение отношения "человек — Бог" был введен в XV—XVI вв. Тогда его употребляли только в теїстичному значении, без учета всех особенностей феномена, который он обозначал. А перед тем мыслители прибегали к понятиям "совесть", "уважение", "страх" перед Богом. Осмысленный взгляд на религию как особый феномен был основан философией Нового времени, в чем наибольшая заслуга немецких философов Фридриха-Иммануила Канта (1724-1804), Эрнста-Даниэля Шлейєрмахера (1768-1834), Георга-Вильгельма-Фридриха Гегеля (1770-1831), Людвига-Андреаса Фейербаха (1804-1872), Карла Маркса (1818-1883), Фридриха Энгельса (1820-1895), французского философа Огюста Конта (1798-1857), английских философов Дэвида Юма (1711 -1776), Герберта Спенсера (1820-1903) и др.Происходит термин "религия" из латинского (religio — набожность), охватывая своим содержанием благочестие, святыня, предмет, соотносится в жизни человека с абсолютным, высшим, сверхчеловеческим, а именно Богом, Божеством. Каждая религия по-своему именует эту Высшую Силу. Однако было бы некорректно толковать религию лишь как отражение внешних по отношению к человеку сил. Ибо религия является формой самоопределения человека в мире, ее причастности к явлениям, происходящим под влиянием Высших Сил, а соответственно, к миру сверхъестественного. В то же время религия является не только формой сознания, а для многих людей реальной жизнью, основанной на принципах веры.Религия это духовный феномен, предстает как форма самоопределения человека в мире, выражающая веру в сверхъестественное Начало, это источник бытия всего существующего, является средством общения с ним, вхождения в его мир, причастности к нему.Понятия "религия" непосредственно связано с понятием "Бог". Религии без представления о Боге не существует. Бог является началом и смыслом каждой религии.
Приняв странников за грабителей, помещик выхватывает пистолет. Узнав же, кто они и зачем путешествуют, смеется, усаживается с удобствами (подушка, ковер, рюмка вина) и рассказывает историю своего рода. Самый древний предок его по отцу "волками и лисицами... тешил государыню". Предок по матери — князь Щепкин, который вместе с Васькой Гусевым "пытался поджечь Москву, казну пограбить думали, да их казнили смертию".
Оболт-Оболдуев с восторгом вспоминает былые времена, собственных актеров, пиры, охоту, объем помещичьей власти:
Кого хочу — помилую,
Кого хочу — казню,
Закон — мое желание!
Кулак — моя полиция!
Он подчеркивает, что наказывал по доброте ("карал — любя"), что по праздникам в его дом для молитвы допускались крестьяне. Теперь же помещичьи дома разрушают, сады вырубают, лес воруют, а вместо усадеб "расположаются питейные дома":
Поят народ распущенный,
Зовут на службы земские,
Сажают, учат грамоте, —
Нужна ему она!
Он жалуется странникам, что его призывают трудиться, а он, прожив в деревне сорок лет, не может отличить ячмень от ржи.
Как и во всей поэме, в главе "Помещик" нашли свое отражение классовые противоречия — противоречия в крестьянском сознании, противоречия между бунтарским духом народа и холопским сознанием.
Кроме того, в этой главе назревает вопрос — счастлив ли народ, получивший волю? Помещик Оболт-Оболдуев несчастлив искренне. Еще бы, “поля — недоработаны, посевы — недосеены, порядку нет следа!". Как жаль, что минули "времена боярские", когда "дышала грудь помещичья свободно и легко" и когда Оболт-Оболдуев мог распоряжаться крепостными.
Если вдуматься и соотнести поэму Некрасова с тем, что ждет российского крестьянина в будущем, то можно и поспорить с поэтом. Известно, к чему привела власть нищих и рабов, как были записаны в кулаки и уничтожены все крепкие "фермеры", что привело к тому, что Россия вынуждена покупать хлеб за границей. Изобильные в период старой Руси базары и лавки нынче насыщены скверными продуктами, синтезированными за рубежом, крестьянства, как такового, практически нет. Тот же факт, что в поэме выведены жестокие самодуры, вовсе не говорит о том, что большинство помещиков и дворян были такими. Напротив, они входили в элиту российского народа. Именно дворяне вышли на Сенатскую площадь, именно они были сосланы "во глубину сибирских руд", где хранили гордое терпение. Не пьяное мужичье, не крестьянское быдло только на кровавые бунты, а "князья и графья".
Но эта точка зрения весьма спорна. Во времена Некрасова пафос его поэмы был смелым, новаторским. Поэт хотел понять, почему народ, получивший свободу, несчастлив.
Поэма не была окончена. Семь мужиков-странников — символический образ России. В произведении, написанном старательно, как публицистическая статья, нашли свое выражение многие социальные проблемы того времени — классовые противоречия ("Помещик", "Последыш") противоречия в крестьянском сознании (народ-труженик и народ — пьяная, невежественная толпа) противоречия между духовностью народа и его невежеством (мечта автора о том, что мужик "не милорда глупого", а "Белинского и Гоголя с базара понесет", осталась мечтой: нынешний "мужик" несет с базара Маринину и Доценко вперемешку с китайскими тряпками и самопальной водкой) противоречия между бунтарским духом и рабской покорностью (образы Савелия и Якова).
Помещик был румяненький,
Осанистый, присадистый,
Шестидесяти лет;
Усы седые, длинные,
Ухватки молодецкие...
Приняв странников за грабителей, помещик выхватывает пистолет. Узнав же, кто они и зачем путешествуют, смеется, усаживается с удобствами (подушка, ковер, рюмка вина) и рассказывает историю своего рода. Самый древний предок его по отцу "волками и лисицами... тешил государыню". Предок по матери — князь Щепкин, который вместе с Васькой Гусевым "пытался поджечь Москву, казну пограбить думали, да их казнили смертию".
Оболт-Оболдуев с восторгом вспоминает былые времена, собственных актеров, пиры, охоту, объем помещичьей власти:
Кого хочу — помилую,
Кого хочу — казню,
Закон — мое желание!
Кулак — моя полиция!
Он подчеркивает, что наказывал по доброте ("карал — любя"), что по праздникам в его дом для молитвы допускались крестьяне. Теперь же помещичьи дома разрушают, сады вырубают, лес воруют, а вместо усадеб "расположаются питейные дома":
Поят народ распущенный,
Зовут на службы земские,
Сажают, учат грамоте, —
Нужна ему она!
Он жалуется странникам, что его призывают трудиться, а он, прожив в деревне сорок лет, не может отличить ячмень от ржи.
Как и во всей поэме, в главе "Помещик" нашли свое отражение классовые противоречия — противоречия в крестьянском сознании, противоречия между бунтарским духом народа и холопским сознанием.
Кроме того, в этой главе назревает вопрос — счастлив ли народ, получивший волю? Помещик Оболт-Оболдуев несчастлив искренне. Еще бы, “поля — недоработаны, посевы — недосеены, порядку нет следа!". Как жаль, что минули "времена боярские", когда "дышала грудь помещичья свободно и легко" и когда Оболт-Оболдуев мог распоряжаться крепостными.
Если вдуматься и соотнести поэму Некрасова с тем, что ждет российского крестьянина в будущем, то можно и поспорить с поэтом. Известно, к чему привела власть нищих и рабов, как были записаны в кулаки и уничтожены все крепкие "фермеры", что привело к тому, что Россия вынуждена покупать хлеб за границей. Изобильные в период старой Руси базары и лавки нынче насыщены скверными продуктами, синтезированными за рубежом, крестьянства, как такового, практически нет. Тот же факт, что в поэме выведены жестокие самодуры, вовсе не говорит о том, что большинство помещиков и дворян были такими. Напротив, они входили в элиту российского народа. Именно дворяне вышли на Сенатскую площадь, именно они были сосланы "во глубину сибирских руд", где хранили гордое терпение. Не пьяное мужичье, не крестьянское быдло только на кровавые бунты, а "князья и графья".
Но эта точка зрения весьма спорна. Во времена Некрасова пафос его поэмы был смелым, новаторским. Поэт хотел понять, почему народ, получивший свободу, несчастлив.
Поэма не была окончена. Семь мужиков-странников — символический образ России. В произведении, написанном старательно, как публицистическая статья, нашли свое выражение многие социальные проблемы того времени — классовые противоречия ("Помещик", "Последыш") противоречия в крестьянском сознании (народ-труженик и народ — пьяная, невежественная толпа) противоречия между духовностью народа и его невежеством (мечта автора о том, что мужик "не милорда глупого", а "Белинского и Гоголя с базара понесет", осталась мечтой: нынешний "мужик" несет с базара Маринину и Доценко вперемешку с китайскими тряпками и самопальной водкой) противоречия между бунтарским духом и рабской покорностью (образы Савелия и Якова).