Рассматривая современный литературный процесс, нельзя не обратить внимание на феномен Л. Петрушевской. Имя писательницы стало известно любителям театра в конце 1970-х годов и связывается, в первую очередь с драматургией “новой волны”, продолжающей традиции А. Вампилова. В конце 1980-х достоянием широкой читательской публики стала ее проза.
Людмила Стефановна Петрушевская родилась в 1938 г. в Москве. Вскоре были репрессированы родители ее матери, в результате чего отец ушел из семьи. С малолетства будущей писательнице пришлось изучать жизнь не только по учебникам. Полуголодное скитание по родственникам, детский дом под Уфой во время войны, где ее впервые досыта накормили и учили жить “ощетинясь”, инстинктивно выставлять вперед шипы. После окончания факультета журналистики МГУ ездила, как сама говорила, “с гитарой и десяткой в кармане” “покорять целину”. Затем работала корреспондентом московских газет, сотрудницей издательств. Сочинять стихи, писать сценарии для студенческих вечеров начала рано, однако о писательской деятельности всерьез задумалась не сразу. Да и путь к читателю был довольно долог, ибо работать приходилось “в стол”, как многим творческим людям ее поколения: редакции не могли принять рассказы и пьесы о том, что тогда называлось теневыми сторонами жизни, не могли пропустить произведений, пусть и не содержащих каких-либо диссидентских выпадов против властей и существующего строя, но написанных “языком улицы”. В случае с Петрушевской получался парадокс: ратуя за сближение литературы с жизнью, официальная критика не прощала автору, когда эта советская реальная и неприкрашенная жизнь пыталась войти в изящную словесность. Не поэтому ли первые пьесы Петрушевской ставились не на профессиональных, а на любительских сценах и вскоре запрещались, а первый сборник прозы вышел только в 1988 г. на гребне объявленной гласности?
По признанию писательницы, импульсом к творчеству для нее является чья-то беда: начинаешь думать, как человеку, – рождается рассказ или пьеса. Петрушевская любит и умеет слушать живой язык толпы. В одном из интервью она заметила: “Мы стоим, зажатые в толпе. Толпа говорит. Она не в силах сдерживаться и говорит, говорит, говорит. Никуда не зовет, не ведет… О наш великий и могучий, правдивый и свободный разговорный, он мелет что попало, но никогда он не лжет. И никогда он, этот язык, не грязен”.
При чтении ее произведений создается ощущение, будто сам авторский голос как бы из гула толпы возникает и в тот же уличный гул уходит, что в свое время и было подмечено критиком И. Борисовой. Петрушевская не почуралась ввести непринужденный разговорный слог в большую литературу. Знаменательно и ее творческое кредо: “Литература не прокуратура”. Все это позволяет судить о “лица необщем выраженье”, привлекает интерес читателей и зрителей, порождая порой ожесточенные дискуссии любителей литературы и профессиональных критиков.
Автор сочувствует и сопереживает гувернантке. Скромная воспитанная девушка не в силах возразить что - либо на доводы хозяина, который ищет повод, чтобы урезать ей жалование. Все действия хозяина, на мой взгляд, несправедливы по отношению к девушке. И если тем самым, он хочет научить её защищаться и отстаивать себя , то это грубый метод воспитания. Легко давать советы, как быть сильным ! Не вижу в данной истории за что можно осуждать и что можно высмеять в девушке. Нерешительность в её положении вполне понятна. Она гувернантка, он - хозяин, не будем забывать время, в которое был написан рассказ. Если бы девушка начала отстаивать себя вряд ли она потом нашла какую - либо работу. Уж положительных рекомендательных писем ей точно не видать.
Тоска
Извозчик пытается поделиться со своим несчастьем с пассажирами . У него умер сын и всё, что ему нужно это немного внимания и участия, но вот поддержки со стороны людей ему не найти и единственным молчаливым слушателем является его лошадь. Чехов сочувствует Иону Потапову ( извозчику) Этот рассказ о том, как одинок может быть человек в мире людей.
Два грустных произведения, в которых , несомненного, затрагивается " образ маленького человека" . В рассказах показан внутренний мир героев, их переживания, их желание быть услышанными .
Людмила Стефановна Петрушевская родилась в 1938 г. в Москве. Вскоре были репрессированы родители ее матери, в результате чего отец ушел из семьи. С малолетства будущей писательнице пришлось изучать жизнь не только по учебникам. Полуголодное скитание по родственникам, детский дом под Уфой во время войны, где ее впервые досыта накормили и учили жить “ощетинясь”, инстинктивно выставлять вперед шипы. После окончания факультета журналистики МГУ ездила, как сама говорила, “с гитарой и десяткой в кармане” “покорять целину”. Затем работала корреспондентом московских газет, сотрудницей издательств. Сочинять стихи, писать сценарии для студенческих вечеров начала рано, однако о писательской деятельности всерьез задумалась не сразу. Да и путь к читателю был довольно долог, ибо работать приходилось “в стол”, как многим творческим людям ее поколения: редакции не могли принять рассказы и пьесы о том, что тогда называлось теневыми сторонами жизни, не могли пропустить произведений, пусть и не содержащих каких-либо диссидентских выпадов против властей и существующего строя, но написанных “языком улицы”. В случае с Петрушевской получался парадокс: ратуя за сближение литературы с жизнью, официальная критика не прощала автору, когда эта советская реальная и неприкрашенная жизнь пыталась войти в изящную словесность. Не поэтому ли первые пьесы Петрушевской ставились не на профессиональных, а на любительских сценах и вскоре запрещались, а первый сборник прозы вышел только в 1988 г. на гребне объявленной гласности?
По признанию писательницы, импульсом к творчеству для нее является чья-то беда: начинаешь думать, как человеку, – рождается рассказ или пьеса. Петрушевская любит и умеет слушать живой язык толпы. В одном из интервью она заметила: “Мы стоим, зажатые в толпе. Толпа говорит. Она не в силах сдерживаться и говорит, говорит, говорит. Никуда не зовет, не ведет… О наш великий и могучий, правдивый и свободный разговорный, он мелет что попало, но никогда он не лжет. И никогда он, этот язык, не грязен”.
При чтении ее произведений создается ощущение, будто сам авторский голос как бы из гула толпы возникает и в тот же уличный гул уходит, что в свое время и было подмечено критиком И. Борисовой. Петрушевская не почуралась ввести непринужденный разговорный слог в большую литературу. Знаменательно и ее творческое кредо: “Литература не прокуратура”. Все это позволяет судить о “лица необщем выраженье”, привлекает интерес читателей и зрителей, порождая порой ожесточенные дискуссии любителей литературы и профессиональных критиков.
Автор сочувствует и сопереживает гувернантке. Скромная воспитанная девушка не в силах возразить что - либо на доводы хозяина, который ищет повод, чтобы урезать ей жалование. Все действия хозяина, на мой взгляд, несправедливы по отношению к девушке. И если тем самым, он хочет научить её защищаться и отстаивать себя , то это грубый метод воспитания. Легко давать советы, как быть сильным ! Не вижу в данной истории за что можно осуждать и что можно высмеять в девушке. Нерешительность в её положении вполне понятна. Она гувернантка, он - хозяин, не будем забывать время, в которое был написан рассказ. Если бы девушка начала отстаивать себя вряд ли она потом нашла какую - либо работу. Уж положительных рекомендательных писем ей точно не видать.
Тоска
Извозчик пытается поделиться со своим несчастьем с пассажирами . У него умер сын и всё, что ему нужно это немного внимания и участия, но вот поддержки со стороны людей ему не найти и единственным молчаливым слушателем является его лошадь. Чехов сочувствует Иону Потапову ( извозчику) Этот рассказ о том, как одинок может быть человек в мире людей.
Два грустных произведения, в которых , несомненного, затрагивается " образ маленького человека" . В рассказах показан внутренний мир героев, их переживания, их желание быть услышанными .