Термин «фольклор» впервые был введен в научный обиход в 1846 году английским ученым Уильямом Томсом. В буквальном переводе Folk-lore означает: народная мудрость, народное знание.
Изначально этот термин охватывал всю духовную культуру народа (танцы, верования, музыка, резьба по дереву и пр.), а иногда и материальную (одежда, жилье), т.е. фольклор трактовался как часть народного быта.
Исследователи отмечают несколько черт присущих фольклору: коллективность, общераспространенность, следование образцам (традиционность), функциональность. [11, 36]
С накоплением у человечества все более значительного жизненного опыта, который необходимо было передать следующим поколениям, возрастала роль вербальной информации, в результате чего произошло выделение словесного творчества в самостоятельный вид.
Словесный фольклор был присущ народному быту. Различное назначение произведений породило жанры, с их разнообразными темами, образами, стилем. У большинства народов были свои родовые придания, трудовые и обрядовые песни, мифологические рассказы, заговоры. Рубеж между мифологией и фольклором проложила сказка, её сюжет осознавался как вымысел.
Литература появилась значительно позже, чем фольклор, и всегда, в той или иной степени, использовала его опыт: темы, жанры, приемы. Фольклорная традиция хранится не в одном лишь фольклоре - она веками впитывается литературой. Народные сказки, песни, поверья, обычаи, игры переходили из поколения в поколение, и, таким образом, до наших дней дошли отголоски древней мифологии, сохранившейся в фольклоре.
Фольклорная традиция веками впитывается литературой. Фольклор является промежуточным явлением, связующим звеном в культурном пространстве веков между мифологией и литературой. Литература появилась значительно позже, чем фольклор, и всегда, в той или иной степени, использовала его опыт: темы, жанры, приемы - отличные в разные эпохи. В европейской и русской литературах появляются авторские сказки и песни, . За счет фольклора постоянно обогащается литературный язык. [14, 29].
Фольклор каждого народа неповторим, так же, как его история, обычаи, культура. Тем не менее, многие мотивы, образы и даже сюжеты у разных народов сходны. Так, сравнительное изучение сюжетов европейского фольклора привело ученых к выводу, что около двух третей сюжетов сказок каждого народа имеют параллели в сказках других национальностей, и такие сюжеты стали называться «бродячими».
Термин «мотив» в литературоведении имеет несколько толкований. Впервые это литературоведческое понятие было описано А.Н. Веселовским в «Поэтике сюжетов», который под мотивом понимал первичный, неразложимый материал для построения сюжета. В отличие от него В.Я. Пропп доказывает разложимость мотива на составные элементы и первичным элементом сказки считает «функции действующих лиц, т.е. поступки действующего лица, определенные с точки зрения его значимости для хода действия».
Фольклорная модель, воспринятая как часть культуры народа, становится органической составляющей художественного мира писателя, который может сознательно или интуитивно воплощать ее в своем произведении. Акт воплощения фольклорной модели в литературоведении называется фольклорным заимствованием, среди основных типов которого называют структурное, мотивное заимствование, образное заимствование, заимствование художественных приемов и средств устного народного творчества.
Повторять или заучивать со слуха гораздо трудней, чем с бумаги. Чтобы запомнить и пересказать или спеть произведение, народ выработал особые подсказки. Эти отшлифованные веками художественные приемы и создают особый стиль, который отличает фольклор от литературных
Трагическая сцена казни отцом Андрия является логическим продолжением речи Тараса Бульбы, прославляющей святой закон товарищества. Этот эпизод, следующий за описанием героической борьбы запорожцев с врагами, вносит свой жёсткий штрих в поставленную в произведении проблему подвига и предательства.
В этой сцене противопоставлены две морали, две системы норм жизни, выраженные в образах Тараса Бульбы и Андрия. Атаман, в своей речи о товариществе выразивший своё мироощущение, свою жизненную позицию, близкую его боевым друзьям-запорожцам, крайне возмущён, разгневан, взбешён предательством своего младшего сына, которым до последнего момента гордился. С использования (дважды) аналогичных по синтаксической конструкции фраз, а также повтора одного и того же слова (трижды), искусно подбирая фразы, наполненные высоким интонационным напряжением, писатель мастерски передаёт душевное состояние атамана, увидевшего в рядах неприятеля своего младшего сына. Первая фраза Тараса Бульбы состоит из коротких — в большинстве своём из одного слова — предложений. Всего семь слов, из них трижды повторяемое слово «своих»: «Как?.. Своих?.. Своих, чёртов сын, своих бьёшь?» Чуть позже встречаем в тексте аналогичную фразу — полезно сопоставить эту фразу с той, которую гневно произносит Тарас уже самому Андрию: «Так продать? Продать веру? Продать своих? Стой же, слезай с коня! — такой же синтаксис фразы, так же повторяются самые значимые для воина-отца слова («продать»), так же скупо-лаконично построение фразы.
А что же Андрий? Он испытывает только одно чувство — подавляющий всё его существо страх и осознание неминуемости расплаты за совершённое предательство, страх перед негодующим, страшным отцом, страх, мгновенно смявший только что испытанные им упоение музыкой атаки, ярость, бешеный порыв, ликование (не случайно писатель подчёркивает вызывающую яркость, красочность, как и у поляков, одежды Андрия, вызывающую красоту юноши, его расположение в польском войске — впереди всех). Важно понять неоднозначность образа Андрия, и это ясно выражает автор: с одной стороны, презрение к предателю, погубившему свою честь ради любви к женщине, с другой — постоянно подчёркивается красота юноши (не случайны сравнения с витязем, проникнутое глубоким сожалением описание Андрия, который «и мёртвый был прекрасен... мужественное лицо его... выражало чудную красоту»), использует сравнения, подчёркивающие его боль за юношу, который так много полезного мог бы совершить («как хлебный колос, подрезанный серпом», «как молодой барашек, почуявший под сердцем смертельное железо»).
Как отвечает Андрий на гневные слова отца? Обратившись к тексту, мы видим, что ни одного слова не произнёс в ответ юноша, он стоит безмолвно, безответно. С молчаливым достоинством принимает он смерть от руки отца.
Термин «фольклор» впервые был введен в научный обиход в 1846 году английским ученым Уильямом Томсом. В буквальном переводе Folk-lore означает: народная мудрость, народное знание.
Изначально этот термин охватывал всю духовную культуру народа (танцы, верования, музыка, резьба по дереву и пр.), а иногда и материальную (одежда, жилье), т.е. фольклор трактовался как часть народного быта.
Исследователи отмечают несколько черт присущих фольклору: коллективность, общераспространенность, следование образцам (традиционность), функциональность. [11, 36]
С накоплением у человечества все более значительного жизненного опыта, который необходимо было передать следующим поколениям, возрастала роль вербальной информации, в результате чего произошло выделение словесного творчества в самостоятельный вид.
Словесный фольклор был присущ народному быту. Различное назначение произведений породило жанры, с их разнообразными темами, образами, стилем. У большинства народов были свои родовые придания, трудовые и обрядовые песни, мифологические рассказы, заговоры. Рубеж между мифологией и фольклором проложила сказка, её сюжет осознавался как вымысел.
Литература появилась значительно позже, чем фольклор, и всегда, в той или иной степени, использовала его опыт: темы, жанры, приемы. Фольклорная традиция хранится не в одном лишь фольклоре - она веками впитывается литературой. Народные сказки, песни, поверья, обычаи, игры переходили из поколения в поколение, и, таким образом, до наших дней дошли отголоски древней мифологии, сохранившейся в фольклоре.
Фольклорная традиция веками впитывается литературой. Фольклор является промежуточным явлением, связующим звеном в культурном пространстве веков между мифологией и литературой. Литература появилась значительно позже, чем фольклор, и всегда, в той или иной степени, использовала его опыт: темы, жанры, приемы - отличные в разные эпохи. В европейской и русской литературах появляются авторские сказки и песни, . За счет фольклора постоянно обогащается литературный язык. [14, 29].
Фольклор каждого народа неповторим, так же, как его история, обычаи, культура. Тем не менее, многие мотивы, образы и даже сюжеты у разных народов сходны. Так, сравнительное изучение сюжетов европейского фольклора привело ученых к выводу, что около двух третей сюжетов сказок каждого народа имеют параллели в сказках других национальностей, и такие сюжеты стали называться «бродячими».
Термин «мотив» в литературоведении имеет несколько толкований. Впервые это литературоведческое понятие было описано А.Н. Веселовским в «Поэтике сюжетов», который под мотивом понимал первичный, неразложимый материал для построения сюжета. В отличие от него В.Я. Пропп доказывает разложимость мотива на составные элементы и первичным элементом сказки считает «функции действующих лиц, т.е. поступки действующего лица, определенные с точки зрения его значимости для хода действия».
Фольклорная модель, воспринятая как часть культуры народа, становится органической составляющей художественного мира писателя, который может сознательно или интуитивно воплощать ее в своем произведении. Акт воплощения фольклорной модели в литературоведении называется фольклорным заимствованием, среди основных типов которого называют структурное, мотивное заимствование, образное заимствование, заимствование художественных приемов и средств устного народного творчества.
Повторять или заучивать со слуха гораздо трудней, чем с бумаги. Чтобы запомнить и пересказать или спеть произведение, народ выработал особые подсказки. Эти отшлифованные веками художественные приемы и создают особый стиль, который отличает фольклор от литературных
Трагическая сцена казни отцом Андрия является логическим продолжением речи Тараса Бульбы, прославляющей святой закон товарищества. Этот эпизод, следующий за описанием героической борьбы запорожцев с врагами, вносит свой жёсткий штрих в поставленную в произведении проблему подвига и предательства.
В этой сцене противопоставлены две морали, две системы норм жизни, выраженные в образах Тараса Бульбы и Андрия. Атаман, в своей речи о товариществе выразивший своё мироощущение, свою жизненную позицию, близкую его боевым друзьям-запорожцам, крайне возмущён, разгневан, взбешён предательством своего младшего сына, которым до последнего момента гордился. С использования (дважды) аналогичных по синтаксической конструкции фраз, а также повтора одного и того же слова (трижды), искусно подбирая фразы, наполненные высоким интонационным напряжением, писатель мастерски передаёт душевное состояние атамана, увидевшего в рядах неприятеля своего младшего сына. Первая фраза Тараса Бульбы состоит из коротких — в большинстве своём из одного слова — предложений. Всего семь слов, из них трижды повторяемое слово «своих»: «Как?.. Своих?.. Своих, чёртов сын, своих бьёшь?» Чуть позже встречаем в тексте аналогичную фразу — полезно сопоставить эту фразу с той, которую гневно произносит Тарас уже самому Андрию: «Так продать? Продать веру? Продать своих? Стой же, слезай с коня! — такой же синтаксис фразы, так же повторяются самые значимые для воина-отца слова («продать»), так же скупо-лаконично построение фразы.
А что же Андрий? Он испытывает только одно чувство — подавляющий всё его существо страх и осознание неминуемости расплаты за совершённое предательство, страх перед негодующим, страшным отцом, страх, мгновенно смявший только что испытанные им упоение музыкой атаки, ярость, бешеный порыв, ликование (не случайно писатель подчёркивает вызывающую яркость, красочность, как и у поляков, одежды Андрия, вызывающую красоту юноши, его расположение в польском войске — впереди всех). Важно понять неоднозначность образа Андрия, и это ясно выражает автор: с одной стороны, презрение к предателю, погубившему свою честь ради любви к женщине, с другой — постоянно подчёркивается красота юноши (не случайны сравнения с витязем, проникнутое глубоким сожалением описание Андрия, который «и мёртвый был прекрасен... мужественное лицо его... выражало чудную красоту»), использует сравнения, подчёркивающие его боль за юношу, который так много полезного мог бы совершить («как хлебный колос, подрезанный серпом», «как молодой барашек, почуявший под сердцем смертельное железо»).
Как отвечает Андрий на гневные слова отца? Обратившись к тексту, мы видим, что ни одного слова не произнёс в ответ юноша, он стоит безмолвно, безответно. С молчаливым достоинством принимает он смерть от руки отца.