Шикарное произведение, прочитайте! Не В 13 главе "арест" рассказывается о том, как Пугачёв даёт пропуск во все заставы т.е. он сможет пройти через любых разбойников и т.д. По дороге в родительский дом Пётр Гринёв и Маша перепутали армейский конвой с пугачевскими изменниками и попали под арест. Пётр отправил Машу к Савельичу и родителям. Из-за военного долга, попросил его старый друг Зурин. И тут начались боевые действия и разбили разбойничьи планы, но Пугачёва не смогли поймать. И вот пришло наконец известие, что Пугачёва поймали. Глава 14. "Суд" : Гринев по доносу Швабрина был арестован, как изменник. Императрица, не стала его убивать, она учитывала заслуги его отца, но всё равно, приговорила его к пожизненной ссылке. И тут Маша решилась на отважный поступок, она решила поехать в Петербург и лично попросить императрицу о помиловании Гринёва и что он не предатель. Так сложилось, что когда она приехала в Петербург она встретила женщину (это и была сама императрица, но Маша этого не знала) и рассказала ей всё о Гринёве. Тем же утром за ней в дом светской дамы, где устроилась на время Маша, прислали извозчика с приказом доставить дочь Миронова во дворец. Когда Маша пришла во дворец, чтобы попроситть Императрицу, то узнала в ней ту самую её утреннюю собеседницу, это была никто иная, как Екатерина 2. Гринева освободили от каторги. Пугачева казнили. Стоя на плахе в толпе он увидел Гринева и кивнул. И вот так они жили долго и счастливо, а в их Симбирской губернии под стеклом хранилось письмо Екатерины II с помилованием Петра и похвалой Марии за ум и доброе сердце.
1) С Абрамовым Белов познакомился в студенчестве. В 1963-м он написал Федору Александровичу письмо, откликнувшись на его новую повесть «Вокруг да около». Между писателями завязалась переписка. Об этом Абрамов сказал позже: «Памятным для меня в этом письме было и то, что, оказывается, они, Беловы, еще раньше всей семьей читали мой первый роман «Братья и сестры». «Моя мать и мои братья и сестры, – писал Белов, – это Ваши «Братья и сестры», вологодские крестьяне».
2) Впервые встретились писатели в Краснодаре в 1965 году на выездном пленуме Союза писателей РСФСР, где обсуждался вопрос о литературе и деревне.
3) Абрамов высоко оценил дарование Белова только после прочтения черновика «Привычного дела». В воспоминаниях он написал: «Не знаю, под каким названием и под чьим именем войдет в историю литературы 1967 год, а для меня это год «Привычного дела», год Василия Белова. Такого на моем веку , еще не было».
4) Писатели дружили семьями. Беловы всегда останавливались в ленинградской квартире Абрамовых, когда приезжали в Северную столицу. По словам Ольги Сергеевны, Абрамов с Беловым больше обсуждал политику, с ней говорил о школе, преподавании литературы, дискутировали о литературоведении.
5) Абрамов бывал у Белова в Тимонихе. О ней он и написал воспоминания в 1982 году «Деревеньку зовут Тимониха»: «Благословенна неделя, прожитая в Тимонихе!... Я жил неделю в Тимонихе – купался в слове. Каждый день к Беловым заходили гости – старики, старухи, ребятишки (любят Белова земляки), и острое словцо, притча, анекдот, «завирулина», или бухтина по-местному, так и сыпались, так и сыпались».
6) Василий Белов не оставил воспоминаний об Абрамове, хотя намеревался их писать. Об этом есть упоминание в «Тяжести креста»: «Еще не написаны и воспоминания о Яшине, Абрамове, о Рубцове и Твардовском».
7) Буквально перед самой смертью Белов виделся с Абрамовым, по воспоминаниям современников, у них был сложный разговор о переброске северных рек, и «проект этот покойный ныне Федор Александрович назвал неслыханным цинизмом» (цитата В. Личутина). Спустя три года проект был прекращен силами ученых и писателей.
8) Считается, что после ухода Федора Абрамова к трибуне народных писателей пришел Белов. Писательская община после смерти старших товарищей: Яшина, Твардовского, Абрамова и неожиданных смертей Рубцова и Шукшина – доверила это место ему – по старшинству и общественному рангу. Распутин писал: «Не стало Абрамова – и пошел к трибуне Василий Белов и продолжил то, на чем кончил в последний раз Федор Александрович. Когда нужно было сказать, он не оглядывался, кто рядом, свой или чужой… правда годится для всех».
9) Белов с Шукшиным часто обсуждали литературную жизнь столиц на печке в Тимонихе и в письмах. Из одного шукшинского письма: «Вот – вдруг – стали активно предлагать (начальство!) для кино и для театра «Две зимы…» Абрамова. На «Ленфильме» прямо навязывают одному режиссеру, а он не хочет… Что-то же случается там… Логику обнаружить трудно, а работать, видно, надо».
10) В музее-квартире В. И. Белова хранится пять книг с дарственными подписями Федора Абрамова. Самые ранние: 1970 год – «Василию Белову с искренней любовью Ф Абрамов 9 IV 70 г.»; 1973 год – «Василию Белову с неизменной любовью Ф. Абрамов 4. V. 1973 г.» Многие из них – выражение братской любви.
В 13 главе "арест" рассказывается о том, как Пугачёв даёт пропуск во все заставы т.е. он сможет пройти через любых разбойников и т.д. По дороге в родительский дом Пётр Гринёв и Маша перепутали армейский конвой с пугачевскими изменниками и попали под арест. Пётр отправил Машу к Савельичу и родителям. Из-за военного долга, попросил его старый друг Зурин. И тут начались боевые действия и разбили разбойничьи планы, но Пугачёва не смогли поймать. И вот пришло наконец известие, что Пугачёва поймали.
Глава 14. "Суд" :
Гринев по доносу Швабрина был арестован, как изменник. Императрица, не стала его убивать, она учитывала заслуги его отца, но всё равно, приговорила его к пожизненной ссылке. И тут Маша решилась на отважный поступок, она решила поехать в Петербург и лично попросить императрицу о помиловании Гринёва и что он не предатель. Так сложилось, что когда она приехала в Петербург она встретила женщину (это и была сама императрица, но Маша этого не знала) и рассказала ей всё о Гринёве. Тем же утром за ней в дом светской дамы, где устроилась на время Маша, прислали извозчика с приказом доставить дочь Миронова во дворец.
Когда Маша пришла во дворец, чтобы попроситть Императрицу, то узнала в ней ту самую её утреннюю собеседницу, это была никто иная, как Екатерина 2.
Гринева освободили от каторги. Пугачева казнили. Стоя на плахе в толпе он увидел Гринева и кивнул.
И вот так они жили долго и счастливо, а в их Симбирской губернии под стеклом хранилось письмо Екатерины II с помилованием Петра и похвалой Марии за ум и доброе сердце.
1) С Абрамовым Белов познакомился в студенчестве. В 1963-м он написал Федору Александровичу письмо, откликнувшись на его новую повесть «Вокруг да около». Между писателями завязалась переписка. Об этом Абрамов сказал позже: «Памятным для меня в этом письме было и то, что, оказывается, они, Беловы, еще раньше всей семьей читали мой первый роман «Братья и сестры». «Моя мать и мои братья и сестры, – писал Белов, – это Ваши «Братья и сестры», вологодские крестьяне».
2) Впервые встретились писатели в Краснодаре в 1965 году на выездном пленуме Союза писателей РСФСР, где обсуждался вопрос о литературе и деревне.
3) Абрамов высоко оценил дарование Белова только после прочтения черновика «Привычного дела». В воспоминаниях он написал: «Не знаю, под каким названием и под чьим именем войдет в историю литературы 1967 год, а для меня это год «Привычного дела», год Василия Белова. Такого на моем веку , еще не было».
4) Писатели дружили семьями. Беловы всегда останавливались в ленинградской квартире Абрамовых, когда приезжали в Северную столицу. По словам Ольги Сергеевны, Абрамов с Беловым больше обсуждал политику, с ней говорил о школе, преподавании литературы, дискутировали о литературоведении.
5) Абрамов бывал у Белова в Тимонихе. О ней он и написал воспоминания в 1982 году «Деревеньку зовут Тимониха»: «Благословенна неделя, прожитая в Тимонихе!... Я жил неделю в Тимонихе – купался в слове. Каждый день к Беловым заходили гости – старики, старухи, ребятишки (любят Белова земляки), и острое словцо, притча, анекдот, «завирулина», или бухтина по-местному, так и сыпались, так и сыпались».
6) Василий Белов не оставил воспоминаний об Абрамове, хотя намеревался их писать. Об этом есть упоминание в «Тяжести креста»: «Еще не написаны и воспоминания о Яшине, Абрамове, о Рубцове и Твардовском».
7) Буквально перед самой смертью Белов виделся с Абрамовым, по воспоминаниям современников, у них был сложный разговор о переброске северных рек, и «проект этот покойный ныне Федор Александрович назвал неслыханным цинизмом» (цитата В. Личутина). Спустя три года проект был прекращен силами ученых и писателей.
8) Считается, что после ухода Федора Абрамова к трибуне народных писателей пришел Белов. Писательская община после смерти старших товарищей: Яшина, Твардовского, Абрамова и неожиданных смертей Рубцова и Шукшина – доверила это место ему – по старшинству и общественному рангу. Распутин писал: «Не стало Абрамова – и пошел к трибуне Василий Белов и продолжил то, на чем кончил в последний раз Федор Александрович. Когда нужно было сказать, он не оглядывался, кто рядом, свой или чужой… правда годится для всех».
9) Белов с Шукшиным часто обсуждали литературную жизнь столиц на печке в Тимонихе и в письмах. Из одного шукшинского письма: «Вот – вдруг – стали активно предлагать (начальство!) для кино и для театра «Две зимы…» Абрамова. На «Ленфильме» прямо навязывают одному режиссеру, а он не хочет… Что-то же случается там… Логику обнаружить трудно, а работать, видно, надо».
10) В музее-квартире В. И. Белова хранится пять книг с дарственными подписями Федора Абрамова. Самые ранние: 1970 год – «Василию Белову с искренней любовью Ф Абрамов 9 IV 70 г.»; 1973 год – «Василию Белову с неизменной любовью Ф. Абрамов 4. V. 1973 г.» Многие из них – выражение братской любви.
Объяснение:
Вчера здовали это и в телефоне остался набросок