Биллу Обри с первого взгляда все стало ясно. Подскакав к палатке и увидев нетронутый мешок с ветчиной, он понял, что Чинк ничего не ел с самого дня его отъезда. Щенок, дрожа от страха и усталости, подполз к нему, заглянул ему в лицо и стал лизать руку, как бы желая сказать: «Я сделал то, что ты мне велел, хозяин». Это было слишком для старого Обри, и слезы стояли в его глазах, когда он торопливо доставал еду маленькому герою.Затем он повернулся к нему и сказал:— Чинк, старый друг, я с тобой поступил очень плохо, а ты со мной хорошо. Обещаю, что никогда больше не оставлю тебя дома, если отправлюсь погулять еще разок. Не знаю, чем бы тебя порадовать, друг, раз ты не пьешь водки. Вот разве я избавлю тебя от твоего самого большого врага!
Матрёна - праведница. Но односельчане не ведают о её
утаённой святости, считают женщину просто неумной,
хотя именно она хранит высшие черты русской духовности.
Житие святой должно завершаться счастливой смертью,
соединяющей её с Богом.
Однако смерть героини - горько-нелепая.
Брат покойного мужа, алчный старик Фаддей,
принуждает Матрёну отдать ему её горницу.
Безотказная Матрёна остро ощущает вину перед Фаддеем:
незадолго до Первой мировой войны она стала его невестой,
но, уверенная, что тот погиб на фронте, вышла замуж за
Фаддеева брата.
жизненные ситуации
Матрёна Фаддей
Первая мировая война
Три года затаилась я, ждала. И ни весточки, и ни косточки.
Пошёл он на войну — пропал… <…> а к Миколе зимнему —
вернулся… из венгерского плена.
Возвращение Фаддея из плена
Возвращение Фаддея напомнило Матрене об их
прекрасном В колена б ему бросилась…
…Если б то не брат мой родной — я бы вас порубал обоих.
Семейная жизнь
Детей у неё было шестеро и один за другим умирали
все очень рано. Она взяла на воспитание дочку
второй Матрёны-Киру, воспитывала её десять лет,
пока та не вышла замуж и не уехала в посёлок Черусти.
Фаддей так любил Матрёну, что новую невесту себе подыскал
с тем же именем. Родила ему вторая Матрёна тоже
шестерых детей.
Великая Отечественная война
…Ефима взяли… и младший без вести исчез во
вторую (войну).
…Не взяли на войну Фаддея из-за слепоты.
Дом в наследство
Мвтрёна завещала отдельный сруб горницы после смерти
её отдать в наследство Кире.
Фадднй требовал, чтобы она отдала горницу
теперь же, при жизни…
Подготовка горницы к вывозу
Ни труда, ни добра своего не жалела Матрёна
никогда…
Не жалко было саму горницу, стоявшую без дела,
как вообще ни труда, ни добра своего не жалела
Матрена никогда
И горница все равно была завещана Кире.
Но жутко ей было начинать ломать ту крышу,
под которой прожила сорок лет...
А для Матрены было это — конец жизни.
Его глаза деловито поблёскивали… ловко лазил…
живо суетился…
горницу яро разбирал по рёбрышкам, чтобы
увезти с чужого двора.
Вывоз горницы
— А что было двух не срядить?
Один бы трактор занемог- другой подтянул…
Старику Фаддею не терпелось сегодня же увезти
всю горницу…
Авария на переезде
И зачем на переезд проклятый пошла?
Фаддей для них лесу хорошего не дал, для вторых саней…
Похороны Матрёны
Лицо осталось целёхонькое, спокойное, больше живое,
чем мёртвое…
В Фаддее же ничего не дрогнуло после несчастья
с Матреной, он даже с некоторым безразличием
смотрел на её мертвое тело.
Высокий лоб его был омрачён тяжёлой думой, но дума
эта была брёвна горницы от огня и от козней
Матрёниных сестёр...
После похорон
Все отзывы о Матрёне были неодобрительны…
…Преодолевая немощь и ломоту, оживился и
ненасытный старик…
Биллу Обри с первого взгляда все стало ясно. Подскакав к палатке и увидев нетронутый мешок с ветчиной, он понял, что Чинк ничего не ел с самого дня его отъезда. Щенок, дрожа от страха и усталости, подполз к нему, заглянул ему в лицо и стал лизать руку, как бы желая сказать: «Я сделал то, что ты мне велел, хозяин». Это было слишком для старого Обри, и слезы стояли в его глазах, когда он торопливо доставал еду маленькому герою.Затем он повернулся к нему и сказал:— Чинк, старый друг, я с тобой поступил очень плохо, а ты со мной хорошо. Обещаю, что никогда больше не оставлю тебя дома, если отправлюсь погулять еще разок. Не знаю, чем бы тебя порадовать, друг, раз ты не пьешь водки. Вот разве я избавлю тебя от твоего самого большого врага!