за садом китайского императора начинался лес, а в лесу жил соловей, который пел так хорошо, что даже бедный рыбак забывал о своём неводе, но потом снова принимался за своё дело и не думал о соловье до следующей ночи. путешественники говорили, что соловей — лучшее, что есть у императора. узнав из книг о соловье, император пожелал вечером слушать его и отдал приказ важному первому министру. министр опросил весь дворец — никто не знал о такой птице. после угрозы отколотить палкой по пяткам, придворные зашевелились активнее, и, наконец, маленькая посудомойка, живущая с больной мамой у самого моря, смогла показать соловья. по пути к нему придворные принимали за соловьиную песню то мычание коровы, то кваканье лягушек; когда же девочка указала на маленькую серую птичку, придворных не впечатлило его бедное одеяние, зато песня в восторг.
когда соловей с большой помпой спел во дворце, у императора на глазах выступили слезы. лучшей награды соловей и не желал. птичка стала популярной и поселилась во дворце, под надзором слуг. однажды японский император прислал в подарок коллеге золотого соловья, усыпанного драгоценными камнями, который умел петь одну песню из репертуара живой птицы. соловей улетел, и игрушка была осыпана почестями. только бедные рыбаки признавали, что игрушка только похожа на живого соловья.
через год золотая птица сломалась — стёрлись зубцы на колёсиках — и вышел указ заводить его только раз в год. через пять лет император смертельно заболел. он видел, как смерть сидит на его груди, а страшные рожи вокруг наперебой шепчут: «а » игрушка молчала на своей шёлковой подушке — некому было завести ее. вдруг появился соловей, который своей песней заставил смерть вернуться на кладбище. в награду соловей попросил лишь не рассказывать другим о том, что будет прилетать к императору, а также не разбивать игрушку, которая верно служила. утром придворные пришли увидеть умершего правителя — и нашли его живым.
Так писал Мустай Карим 23 июня 1941 года. Стихотворение называлось «Отомстим!». Тогда же он пишет стихотворение «Я на фронт ухожу, друзья!». Он жаждет отомстить врагу за поруганную честь священной для него земли.
Фронтовые стихи поэта составляют особую страницу в творческой биографии. Лучшим комфортом для письма был короткий отдых между боями – на дне окопа или в тиши блиндажа. Сама история, пропахшая порохом и дымом, развертывалась перед глазами поэта-воина, переполняя двумя всесильными чувствами – любовью к родине и ненавистью к врагу. Ими продиктованы все его поступки и написанные в те годы стихи.
Сейчас, по многих лет, фронтовые стихи молодого Мустая кажутся несколько похожими друг на друга – в образах и мыслях своих. Но для того времени они были живым голосом, выплеском души, летописью сердца. Он не просто фиксировал в рифмованных строчках эпизоды боев, он по- своему концентрировал переживания и думы бойцов, друзей по оружию. Он жил и дышал вместе с ними одним раскаленным воздухом войны. Он тосковал вместе с ними по отчему краю и жаждал скорой победы над фашизмом.
за садом китайского императора начинался лес, а в лесу жил соловей, который пел так хорошо, что даже бедный рыбак забывал о своём неводе, но потом снова принимался за своё дело и не думал о соловье до следующей ночи. путешественники говорили, что соловей — лучшее, что есть у императора. узнав из книг о соловье, император пожелал вечером слушать его и отдал приказ важному первому министру. министр опросил весь дворец — никто не знал о такой птице. после угрозы отколотить палкой по пяткам, придворные зашевелились активнее, и, наконец, маленькая посудомойка, живущая с больной мамой у самого моря, смогла показать соловья. по пути к нему придворные принимали за соловьиную песню то мычание коровы, то кваканье лягушек; когда же девочка указала на маленькую серую птичку, придворных не впечатлило его бедное одеяние, зато песня в восторг.
когда соловей с большой помпой спел во дворце, у императора на глазах выступили слезы. лучшей награды соловей и не желал. птичка стала популярной и поселилась во дворце, под надзором слуг. однажды японский император прислал в подарок коллеге золотого соловья, усыпанного драгоценными камнями, который умел петь одну песню из репертуара живой птицы. соловей улетел, и игрушка была осыпана почестями. только бедные рыбаки признавали, что игрушка только похожа на живого соловья.
через год золотая птица сломалась — стёрлись зубцы на колёсиках — и вышел указ заводить его только раз в год. через пять лет император смертельно заболел. он видел, как смерть сидит на его груди, а страшные рожи вокруг наперебой шепчут: «а » игрушка молчала на своей шёлковой подушке — некому было завести ее. вдруг появился соловей, который своей песней заставил смерть вернуться на кладбище. в награду соловей попросил лишь не рассказывать другим о том, что будет прилетать к императору, а также не разбивать игрушку, которая верно служила. утром придворные пришли увидеть умершего правителя — и нашли его живым.
Так писал Мустай Карим 23 июня 1941 года. Стихотворение называлось «Отомстим!». Тогда же он пишет стихотворение «Я на фронт ухожу, друзья!». Он жаждет отомстить врагу за поруганную честь священной для него земли.
Фронтовые стихи поэта составляют особую страницу в творческой биографии. Лучшим комфортом для письма был короткий отдых между боями – на дне окопа или в тиши блиндажа. Сама история, пропахшая порохом и дымом, развертывалась перед глазами поэта-воина, переполняя двумя всесильными чувствами – любовью к родине и ненавистью к врагу. Ими продиктованы все его поступки и написанные в те годы стихи.
Сейчас, по многих лет, фронтовые стихи молодого
Мустая кажутся несколько похожими друг на друга – в образах и мыслях своих.
Но для того времени они были живым голосом, выплеском души, летописью сердца. Он не просто фиксировал в рифмованных строчках эпизоды боев, он по- своему концентрировал переживания и думы бойцов, друзей по оружию. Он жил и дышал вместе с ними одним раскаленным воздухом войны. Он тосковал вместе с ними по отчему краю и жаждал скорой победы над фашизмом.