Я Сапсан Тридцать Шестой – большой и сильный пес редкой породы красно-песочной масти, четырех лет отроду, и вешу около шести с половиной пудов весной в чужом огромном сарае, где нас, собак, было заперто немного больше, чем семь (дальше я не умею считать), мне повесили на шею тяжелую желтую лепешку, и все меня хвалили.
Однако лепешка ничем не пахла.
Я – меделян. Надо говорить «неделян». В глубокую старину для народа раз в неделю устраивалась потеха: стравливали медведей с сильными собаками. Мой пращур Сапсан II в присутствии грозного царя Иоанна IV, взяв медведя-стервятника «по месту» за горло, бросил его на землю, где он был приколот главным царским псарем. В честь и память его лучшие из моих предков носили имя Сапсан. Такой родословной могут похвастаться немногие жалованные графы. С потомками древних человеческих фамилий меня сближает то, что кровь наша, по мнению знающих людей, голубого цвета. Название же Сапсан – киргизское, и значит оно – ястреб.
Первое во всем мире существо – Хозяин. Я вовсе не раб его, даже не слуга, и не сторож, как думают иные, а друг и покровитель. Люди, эти ходящие на задних лапах, голые, носящие чужие шкуры животные, до смешного неловки и беззащитны. Но зато они обладают каким-то непонятным для нас чудесным и немного страшным могуществом, а больше всех – Хозяин. Я люблю в нем эту странную власть, и он ценит во мне силу, ловкость, отвагу и ум. Так мы и живем.
Хозяин честолюбив. Когда мы с ним идем рядом по улице – я у его правой ноги, – за нами всегда слышаться лестные замечания: «Вот так собачище… целый лев… какая чудная морда» и так далее. Ни одним движением я не даю Хозяину понять, что слышу эти похвалы и что знаю, к кому они относятся. Но я чувствую, как мне по невидимым нитям передается его смешная, наивная, гордая радость. Чудак. Пусть тешится. Мне он еще милее со своими маленькими слабостями.
Я силен. Я сильнее всех собак на свете. Они это узнают еще издали по моему запаху, по виду, по взгляду. Я же на расстоянии вижу их души, лежащие передо мною на спинах, с лапами, поднятыми вверх. Строгие правила собачьего единоборства воспрещают мне трогать сдавшегося, и я не нахожу себе достойного соперника для хорошей драки… А как иногда хочется… Впрочем, большой тигровый дог с соседней улицы совсем перестал выходить из дома после того, как я его проучил за невежливость. Проходя мимо забора, за которым он жил, я теперь уже не чую его запаха и никогда не слышу издали его лая.
Мне кажется,что нет... Башмачкин Акакий Акакиевич – главный герой повести. «Маленький человечек с лысинкой на лбу», 50-ти лет. Всю жизнь он служит переписчиком бумаг «в одном департаменте». Там его презирают, коллеги издеваются над этим неприметным, забитым человеком. Б. получает мизерную зарплату, поэтому всю жизнь ходит в заношенной до дыр шинели. Наступает момент, когда ее уже не возможно починить, - нужно шить новую. Расчислив свой «капитал», Б. решается на это. Он начинает экономить, отказывая себе во всем. Б. поддерживает «вечная идея будущей шинели», он даже допускает «дерзкие и отважные мысли», не положить на куницу на воротник? Наконец, герой собирает нужную сумму денег для пошива шинели, и она сшита. С этого момента Б. как будто перерождается. Идя на вечер к своему сослуживцу, чтобы «вспрыснуть» обнову, герой другими глазами смотрит на все окружающее. Все ему кажется прекрасным и удивительным. В гостях он задерживается до 12 часов ночи (впервые в жизни!). На обратном пути героя обворовывают – крадут шинель, которую он успел ощутить «подругой жизни». С этого момента начинается «второй круг ада» для Б. Он ходит по всем инстанциям, пытаясь добиться, чтобы его шинель нашли. Не найдя у пристава, Б. обращается к «одному значительному лицу». Чин и осознание своего положения совершенно сбили этого чиновника с толку. Человеческое начало подавлено в нем бюрократическим гонором несчастного Б. вызывает у чиновника приступ неудержимого гнева. По дороге домой потрясенный Б. заболевает «грудной жабой». Не приходя в себя и проклиная Его Превосходительство, герой умирает. О его смерти узнают лишь на 4-ый день и, не печалясь, тут же заменяют новым исполнителем. Но «жизнь» «маленького человека» на этом не окончилась. Б. превращается в мистического мстителя. По ночам он срывает шинели с чиновников любых рангов и, наконец, добирается до своего обидчика. Только после этого дух Б. успокаивается. Таков итог социально, а вследствие этого, и личностно ничтожной личности, превращенной в функцию.
Я Сапсан Тридцать Шестой – большой и сильный пес редкой породы красно-песочной масти, четырех лет отроду, и вешу около шести с половиной пудов весной в чужом огромном сарае, где нас, собак, было заперто немного больше, чем семь (дальше я не умею считать), мне повесили на шею тяжелую желтую лепешку, и все меня хвалили.
Однако лепешка ничем не пахла.
Я – меделян. Надо говорить «неделян». В глубокую старину для народа раз в неделю устраивалась потеха: стравливали медведей с сильными собаками. Мой пращур Сапсан II в присутствии грозного царя Иоанна IV, взяв медведя-стервятника «по месту» за горло, бросил его на землю, где он был приколот главным царским псарем. В честь и память его лучшие из моих предков носили имя Сапсан. Такой родословной могут похвастаться немногие жалованные графы. С потомками древних человеческих фамилий меня сближает то, что кровь наша, по мнению знающих людей, голубого цвета. Название же Сапсан – киргизское, и значит оно – ястреб.
Первое во всем мире существо – Хозяин. Я вовсе не раб его, даже не слуга, и не сторож, как думают иные, а друг и покровитель. Люди, эти ходящие на задних лапах, голые, носящие чужие шкуры животные, до смешного неловки и беззащитны. Но зато они обладают каким-то непонятным для нас чудесным и немного страшным могуществом, а больше всех – Хозяин. Я люблю в нем эту странную власть, и он ценит во мне силу, ловкость, отвагу и ум. Так мы и живем.
Хозяин честолюбив. Когда мы с ним идем рядом по улице – я у его правой ноги, – за нами всегда слышаться лестные замечания: «Вот так собачище… целый лев… какая чудная морда» и так далее. Ни одним движением я не даю Хозяину понять, что слышу эти похвалы и что знаю, к кому они относятся. Но я чувствую, как мне по невидимым нитям передается его смешная, наивная, гордая радость. Чудак. Пусть тешится. Мне он еще милее со своими маленькими слабостями.
Я силен. Я сильнее всех собак на свете. Они это узнают еще издали по моему запаху, по виду, по взгляду. Я же на расстоянии вижу их души, лежащие передо мною на спинах, с лапами, поднятыми вверх. Строгие правила собачьего единоборства воспрещают мне трогать сдавшегося, и я не нахожу себе достойного соперника для хорошей драки… А как иногда хочется… Впрочем, большой тигровый дог с соседней улицы совсем перестал выходить из дома после того, как я его проучил за невежливость. Проходя мимо забора, за которым он жил, я теперь уже не чую его запаха и никогда не слышу издали его лая.
Башмачкин Акакий Акакиевич – главный герой повести. «Маленький человечек
с лысинкой на лбу», 50-ти лет. Всю жизнь он служит переписчиком бумаг «в одном департаменте». Там его презирают, коллеги издеваются над этим неприметным, забитым человеком. Б. получает мизерную зарплату, поэтому всю жизнь ходит в заношенной до дыр шинели. Наступает момент, когда ее уже не возможно починить, - нужно шить новую. Расчислив свой «капитал», Б. решается на это. Он начинает экономить, отказывая себе во всем. Б. поддерживает «вечная идея будущей шинели», он даже допускает «дерзкие и отважные мысли», не положить на куницу на воротник? Наконец, герой собирает нужную сумму денег для пошива шинели, и она сшита. С этого момента Б. как будто перерождается. Идя на вечер к своему сослуживцу, чтобы «вспрыснуть» обнову, герой другими глазами смотрит на все окружающее. Все ему кажется прекрасным и удивительным. В гостях он задерживается до 12 часов ночи (впервые в жизни!). На обратном пути героя обворовывают – крадут шинель, которую он успел ощутить «подругой жизни». С этого момента начинается «второй круг ада» для Б. Он ходит по всем инстанциям, пытаясь добиться, чтобы его шинель нашли. Не найдя у пристава, Б. обращается к «одному значительному лицу». Чин и осознание своего положения совершенно сбили этого чиновника с толку. Человеческое начало подавлено в нем бюрократическим гонором несчастного Б. вызывает у чиновника приступ неудержимого гнева. По дороге домой потрясенный Б. заболевает «грудной жабой». Не приходя в себя и проклиная Его Превосходительство, герой умирает. О его смерти узнают лишь на 4-ый день и, не печалясь, тут же заменяют новым исполнителем. Но «жизнь» «маленького человека» на этом не окончилась. Б. превращается в мистического мстителя. По ночам он срывает шинели с чиновников любых рангов и, наконец, добирается до своего обидчика. Только после этого дух Б. успокаивается. Таков итог социально, а вследствие этого, и личностно ничтожной личности, превращенной в функцию.