Жил да был котик Сэм. Он очень любил свою хозяйку Машу, которая часто читала Сэму очень интересные сказки. Он внимательно слушал, свернувшись калачиком возле неё. Однажды Маша читала коту сказку про волшебную лампу и Джина. Он так заслушался её ангельским голосом, что не заметил, как задремал. Он увидел синий туман, который рассеивался, и перед ним стояла старинная лампа. - Точно такая же, как в сказке, - сказал себе Сэм. -Значит, её можно потереть, из неё появится исполнитель моих желаний! Не успел он прикоснуться, как из лампы вылетел бородатый старик. Кот, конечно, ничуть не испугался. - Привет, ты Джин, - обрадовался Сэм. - Я дух лампы, - заявил бородач, - и я готов исполнить три твоих желания. -Я хочу много, много рыбы! - облизываясь, крикнул кот. Джин щёлкнул пальцами, и перед котом появились большие холодильники, которые были набиты морской и пресной рыбой. - Какое второе желание, мой повелитель? - Хочу много, много мяса! Перед Сэмом появились морозильные камеры, до самого верха набитые мясом. Кот бегал то к рыбе, то к мясу. Он был на седьмом небе от счастья. - Вот я заживу без забот, - мурлыкал от радости кот. - А какое третье желание? - спросил Джин. У кота от вида яств глаза стали большими и злыми. Ему хотелось всё больше и больше. - Я хочу… хочу ещё молока. Можно десять машин с прицепом, чтобы мне прожить беззаботную жизнь! Не успел он проговорить, как перед ним появилось долгожданное молоко. Он залез на машину, открыл люк и стал жадно пить. Не удержался, его лапа соскользнула, и кот стал падать. Сэм проснулся, лежащим на полу. На диване лежала его хозяйка Маша. Она уже дочитывала сказку. - Как хорошо, что это был сон. И со мной опять моя любимая хозяйка, которая никогда не оставит меня голодным. - А какую же сказку мы будем читать дальше? - задумался Сэм. Но это уже совсем другая история.
Первый акт начинается с потасовки слуг, которые принадлежат к двум враждующим семьям — Монтекки и Капулетти. Неясно, что послужило причиной вражды, очевидно лишь, что она давняя и непримиримая, втягивающая в водоворот страстей и молодых, и старых. К слугам быстро присоединяются знатные представители двух домов, а затем и сами их главы. На залитой июльским солнцем площади закипает настоящий бой. Горожанам, уставшим от розни, с трудом удается разнять дерущихся. Наконец прибывает верховный правитель Вероны — князь, который приказывает прекратить столкновение под страхом смерти, и сердито удаляется. На пышный бал-карнавал в доме Капулетти под масками проникают несколько молодых людей из вражеского лагеря — в том числе Бенволио, Меркуцио и Ромео. Все они горячи, остры на язык и ищут приключений. Особенно насмешлив и речист Меркуцио — ближайший друг Ромео. Сам Ромео охвачен на пороге дома Капулетти странной тревогой. «Добра не жду. Неведомое что-то, / Что спрятано пока ещё во тьме, / Но зародится с нынешнего бала, / Безвременно укоротит мне жизнь / Виной каких-то странных обстоятельств. / Но тот, кто направляет мой корабль, / Уж поднял парус…» В толчее бала, среди случайных фраз, которыми обмениваются хозяева, гости и слуги, взгляды Ромео и Джульетты впервые пересекаются, и, подобно ослепительной молнии, их поражает любовь. Мир для обоих моментально преображается. Для Ромео с этого мгновенья не существует привязанностей: «Любил ли я хоть раз до этих пор? / О нет, то были ложные богини. / Я истинной красы не знал отныне…» Когда он произносит эти слова, его по голосу узнает двоюродный брат Джульетты Тибальт, немедленно хватающийся за шпагу. Хозяева упрашивают его не поднимать шум на празднике. Они замечают, что Ромео известен благородством и нет беды, даже если он побывал на балу. Уязвленный Тибальт затаивает обиду. Ромео тем временем удается обменяться с Джульеттой несколькими репликами. Он в костюме монаха, и за капюшоном она не видит его лица. Когда девушка выскальзывает из зала на зов матери, Ромео от кормилицы узнает, что она — дочь хозяев. Через несколько минут Джульетта делает такое же открытие — через ту же кормилицу она выясняет, что Ромео — сын их заклятого врага! «Я воплощенье ненавистной силы / Некстати по незнанью полюбила».
Приключение кота Сэма
Жил да был котик Сэм. Он очень любил свою хозяйку Машу, которая часто читала Сэму очень интересные сказки. Он внимательно слушал, свернувшись калачиком возле неё.
Однажды Маша читала коту сказку про волшебную лампу и Джина. Он так заслушался её ангельским голосом, что не заметил, как задремал. Он увидел синий туман, который рассеивался, и перед ним стояла старинная лампа.
- Точно такая же, как в сказке, - сказал себе Сэм. -Значит, её можно потереть, из неё появится исполнитель моих желаний!
Не успел он прикоснуться, как из лампы вылетел бородатый старик. Кот, конечно, ничуть не испугался.
- Привет, ты Джин, - обрадовался Сэм.
- Я дух лампы, - заявил бородач, - и я готов исполнить три твоих желания.
-Я хочу много, много рыбы! - облизываясь, крикнул кот.
Джин щёлкнул пальцами, и перед котом появились большие холодильники, которые были набиты морской и пресной рыбой.
- Какое второе желание, мой повелитель?
- Хочу много, много мяса!
Перед Сэмом появились морозильные камеры, до самого верха набитые мясом. Кот бегал то к рыбе, то к мясу. Он был на седьмом небе от счастья.
- Вот я заживу без забот, - мурлыкал от радости кот.
- А какое третье желание? - спросил Джин.
У кота от вида яств глаза стали большими и злыми. Ему хотелось всё больше и больше.
- Я хочу… хочу ещё молока. Можно десять машин с прицепом, чтобы мне прожить беззаботную жизнь!
Не успел он проговорить, как перед ним появилось долгожданное молоко. Он залез на машину, открыл люк и стал жадно пить. Не удержался, его лапа соскользнула, и кот стал падать. Сэм проснулся, лежащим на полу. На диване лежала его хозяйка Маша. Она уже дочитывала сказку.
- Как хорошо, что это был сон. И со мной опять моя любимая хозяйка, которая никогда не оставит меня голодным.
- А какую же сказку мы будем читать дальше? - задумался Сэм.
Но это уже совсем другая история.
Первый акт начинается с потасовки слуг, которые принадлежат к двум враждующим семьям — Монтекки и Капулетти. Неясно, что послужило причиной вражды, очевидно лишь, что она давняя и непримиримая, втягивающая в водоворот страстей и молодых, и старых. К слугам быстро присоединяются знатные представители двух домов, а затем и сами их главы. На залитой июльским солнцем площади закипает настоящий бой. Горожанам, уставшим от розни, с трудом удается разнять дерущихся. Наконец прибывает верховный правитель Вероны — князь, который приказывает прекратить столкновение под страхом смерти, и сердито удаляется.
На пышный бал-карнавал в доме Капулетти под масками проникают несколько молодых людей из вражеского лагеря — в том числе Бенволио, Меркуцио и Ромео. Все они горячи, остры на язык и ищут приключений. Особенно насмешлив и речист Меркуцио — ближайший друг Ромео. Сам Ромео охвачен на пороге дома Капулетти странной тревогой. «Добра не жду. Неведомое что-то, / Что спрятано пока ещё во тьме, / Но зародится с нынешнего бала, / Безвременно укоротит мне жизнь / Виной каких-то странных обстоятельств. / Но тот, кто направляет мой корабль, / Уж поднял парус…»
В толчее бала, среди случайных фраз, которыми обмениваются хозяева, гости и слуги, взгляды Ромео и Джульетты впервые пересекаются, и, подобно ослепительной молнии, их поражает любовь.
Мир для обоих моментально преображается. Для Ромео с этого мгновенья не существует привязанностей: «Любил ли я хоть раз до этих пор? / О нет, то были ложные богини. / Я истинной красы не знал отныне…» Когда он произносит эти слова, его по голосу узнает двоюродный брат Джульетты Тибальт, немедленно хватающийся за шпагу. Хозяева упрашивают его не поднимать шум на празднике. Они замечают, что Ромео известен благородством и нет беды, даже если он побывал на балу. Уязвленный Тибальт затаивает обиду.
Ромео тем временем удается обменяться с Джульеттой несколькими репликами. Он в костюме монаха, и за капюшоном она не видит его лица. Когда девушка выскальзывает из зала на зов матери, Ромео от кормилицы узнает, что она — дочь хозяев. Через несколько минут Джульетта делает такое же открытие — через ту же кормилицу она выясняет, что Ромео — сын их заклятого врага! «Я воплощенье ненавистной силы / Некстати по незнанью полюбила».