1. Детские воспоминания "И я вот так посмотрел на него и вдруг вспомнил, как давным-давно я с этим Мишкой ни на минуту не расставался, повсюду таскал его за собой, и нянькал его, и сажал его за стол рядом с собой обедать, и кормил его с ложки манной кашей, и у него такая забавная мордочка становилась, когда я его чем-нибудь перемазывал, хоть той же кашей или вареньем, такая забавная милая мордочка становилась у него тогда, прямо как живая, и я его спать с собой укладывал, и укачивал его, как маленького братишку, и шептал ему разные сказки прямо в его бархатные тверденькие ушки, и я его любил тогда, любил всей душой, я за него тогда жизнь бы отдал. И вот он сидит сейчас на диване, мой бывший самый лучший друг, настоящий друг детства. Вот он сидит, смеется разными глазами, а я хочу тренировать об него силу удара…"
2. Вспыхнувшее чувство привязанности и любви к старой игрушке и слезы.
А я не знал, что со мной, я долго молчал и отвернулся от мамы, чтобы она по голосу или по губам не догадалась, что со мной, и я задрал голову к потолку, чтобы слезы вкатились обратно, и потом, когда я скрепился немного, я сказал:
– Ты о чем, мама? Со мной ничего… Просто я раздумал. Просто я никогда не буду боксером."
Сейчас мало осталось в живых ветеранов Великой Отечественной войны. Но есть другое поколение, на которое война повлияла еще больше. Это поколение, которому война омрачила детство. Их так и называют - детьми войны.
Кто-то скажет: подумаешь, дети войны! Им ведь не приходилось воевать самим, стрелять из винтовок, сидеть в окопах и под огнем вытаскивать раненых с поле боя. Но жизнь детей войны была не менее трудной, чем у ветеранов.
Вместо детских песенок дети войны слышали разрывы бомб, вместо чистого неба видели самолеты-бомбардировщики. Они росли без красивой одежды и удобной обуви. Хорошо, если была хоть какая-то. У половины этих детей война отняла родителей, бабушек и дедушек, братиков и сестричек. Такое горе не сравнить ни с чем, ни с каким другими лишениями. Что отсутствие каких-то вещей, если потеряны родные люди!
"И я вот так посмотрел на него и вдруг вспомнил, как давным-давно я с этим Мишкой ни на минуту не расставался, повсюду таскал его за собой, и нянькал его, и сажал его за стол рядом с собой обедать, и кормил его с ложки манной кашей, и у него такая забавная мордочка становилась, когда я его чем-нибудь перемазывал, хоть той же кашей или вареньем, такая забавная милая мордочка становилась у него тогда, прямо как живая, и я его спать с собой укладывал, и укачивал его, как маленького братишку, и шептал ему разные сказки прямо в его бархатные тверденькие ушки, и я его любил тогда, любил всей душой, я за него тогда жизнь бы отдал. И вот он сидит сейчас на диване, мой бывший самый лучший друг, настоящий друг детства. Вот он сидит, смеется разными глазами, а я хочу тренировать об него силу удара…"
2. Вспыхнувшее чувство привязанности и любви к старой игрушке и слезы.
А я не знал, что со мной, я долго молчал и отвернулся от мамы, чтобы она по голосу или по губам не догадалась, что со мной, и я задрал голову к потолку, чтобы слезы вкатились обратно, и потом, когда я скрепился немного, я сказал:
– Ты о чем, мама? Со мной ничего… Просто я раздумал. Просто я никогда не буду боксером."
"
Кто-то скажет: подумаешь, дети войны! Им ведь не приходилось воевать самим, стрелять из винтовок, сидеть в окопах и под огнем вытаскивать раненых с поле боя. Но жизнь детей войны была не менее трудной, чем у ветеранов.
Вместо детских песенок дети войны слышали разрывы бомб, вместо чистого неба видели самолеты-бомбардировщики. Они росли без красивой одежды и удобной обуви. Хорошо, если была хоть какая-то. У половины этих детей война отняла родителей, бабушек и дедушек, братиков и сестричек. Такое горе не сравнить ни с чем, ни с каким другими лишениями. Что отсутствие каких-то вещей, если потеряны родные люди!