Когда родная мать отправит сына на войну Она скучать не будет просто Слёзы,грусть,печаль и много много дней тяжолых Но если сын погибнет там то не видать победы нам. Но в миг один он может вспомнить мать. И сердцле матери нас приведёт к победе.
Дивчину пытает казак у плетня: "Когда ж ты, Оксана, полюбишь меня? Я саблей добуду для крали своей И светлых цехилов, и звонких рублей!" Дивчина в ответ, заплетая косу: "Про то мне ворожка гадала в лесу. Пророчит она: мне полюбится тот, Кто матери сердце мне в дар принесет. Не надо цехилов, не надо рублей, Дай сердце мне матери старой твоей, Я пепел его растоплю на хмелю, Настоя выпью-и тебя полюблю!" Казак с того дня замолчал, захмурел, Борща не хлебал, саламаты не ел. Клинком разрубил он у матери грудь И с ношей заветной отправился в путь. Он сердце её на цветном рушнике Кохомой приносит в косматой руке. В пути у него помутнилось в глазах, Всходя на крылечко, споткнулся казак. И матери сердце, упав на порог, Спросила его:" Не ушибся, сынок?
Когда родная мать отправит сына на войну
Она скучать не будет просто
Слёзы,грусть,печаль и много много дней тяжолых
Но если сын погибнет там то не видать победы нам.
Но в миг один он может вспомнить мать.
И сердцле матери нас приведёт к победе.
Дивчину пытает казак у плетня:
"Когда ж ты, Оксана, полюбишь меня?
Я саблей добуду для крали своей
И светлых цехилов, и звонких рублей!"
Дивчина в ответ, заплетая косу:
"Про то мне ворожка гадала в лесу.
Пророчит она: мне полюбится тот,
Кто матери сердце мне в дар принесет.
Не надо цехилов, не надо рублей,
Дай сердце мне матери старой твоей,
Я пепел его растоплю на хмелю,
Настоя выпью-и тебя полюблю!"
Казак с того дня замолчал, захмурел,
Борща не хлебал, саламаты не ел.
Клинком разрубил он у матери грудь
И с ношей заветной отправился в путь.
Он сердце её на цветном рушнике
Кохомой приносит в косматой руке.
В пути у него помутнилось в глазах,
Всходя на крылечко, споткнулся казак.
И матери сердце, упав на порог,
Спросила его:" Не ушибся, сынок?