Равенна Всё, что минутно, всё, что бренно, Похоронила ты в веках. Ты, как младенец, спишь, Равенна, У сонной вечности в руках. Рабы сквозь римские ворота Уже не ввозят мозаик. И догорает позолота В стенах прохладных базилик. От медленных лобзаний влаги Нежнее грубый свод гробниц, Где зеленеют саркофаги Святых монахов и цариц. Безмолвны гробовые залы, Тенист и хладен их порог, Чтоб черный взор блаженной Галлы, Проснувшись, камня не прожег. Военной брани и обиды Забыт и стерт кровавый след, Чтобы воскресший глас Плакиды Не пел страстей протекших лет. Далёко отступило море, И розы оцепили вал, Чтоб спящий в гробе Теодорих О буре жизни не мечтал. А виноградные пустыни, Дома и люди - всё гроба. Лишь медь торжественной латыни Поет на плитах, как труба. Лишь в пристальном и тихом взоре Равеннских девушек, порой, Печаль о невозвратном море Проходит робкой чередой. Лишь по ночам, склонясь к долинам, Ведя векам грядущим счет, Тень Данта с профилем орлиным О Новой Жизни мне поет. Май-июнь 1909
Павел Петрович с раннего возраста видел тяжелейший труд взрослых, он постигал в детстве те нормы жизни, которые были свойственны настоящим рабочим людям. «Мы очень рано начинали себя сознавать ответственными членами семьи. Пойти на рыбалку значило «добыть на ушку, а то и на две», сходить в лес — принести ягод или грибов». По вечерам, отдыхая от тяжёлой работы, взрослые рассказывали сказы, которые жадно слушали ребятишки. Позднее П. П. Бажов говорил: «Запас образов и сюжетов уральского рабочего творчества у меня был с детских лет... Но если бы не Пушкин, я бы так и остался заводским пареньком с четырёхклассным образованием. Впервые получил томик Пушкина на довольно тяжёлых условиях — выучить его наизусть. Библиотекарь, наверно, пошутил, но я отнёсся к делу серьёзно. Учить было довольно трудно, многое было непонятно. Но... потом стихи сами заучивались».Вечерами, после тяжёлого трудового дня заводская детвора собиралась у сторожил завода и слушали «тайные сказы» - народные предания о тяжелом труде в старых рудниках, о бунтах крепостных рабочих, легенды в которых говорилось о несметных сокровищах Уральских гор, охраняемых «тайной силой» - Малахитницей. Слышал эти горняцкие сказы и П. Бажов.Его отец Петр Васильевич работал на металлургическом заводе. Был хорошим мастером, но с крепким характером, начальству спуску не давал, за что его прозвали "Сверло". Руки у Петра Васильевича были золотые.
