Рассказ «Предстояла кража» (1902) является ярким выражением андреевского стиля и духа. Человек, который собирается совершить крупную кражу, а быть может, убийство, останавливается на пути «к этому» и согревает замерзающего щенка...
Уже с экспозиции, с описания обстановки дома, улицы проявляется контрастная выразительность. В рассказе только два цвета: чёрный и белый. Чёрные предметы резко выделяются на белом фоне, и наоборот. Это противопоставление отражает борьбу света и мрака в душе главного героя.
Герой рассказа безымянен. Автор не говорит о его возрасте. Известно, что он вор, грабитель... Однако «его пугает мышь», «пугает собака», «его страшит весь старый и прогнивший дом» и т. д. Писатель объясняет причины страха человека: «Когда человек один и бездействует, то всё пугает его и злорадно смеётся над ним тёмным и глухим смехом». Особенность художественной манеры Андреева отметил М. Волошин: «...Леониду Андрееву доступны только высшие ноты напряжения звука. Этот хриплый и прерывающийся крик надрывает сердце своим отчаянием. В этом, а не в искусстве письма, тайна того впечатления, которое производит Андреев». Критики заметили, что если писатель говорит о молчании, то «гробовом», если описывает крик, то до «хрипоты», если хохот, то до «слёз», до «истерики». Именно эту тональность соблюдает автор в рассказе «Предстояла кража» от первой до последней фразы.
Характерен в этом смысле и главный персонаж. Насыщенность характера делает более выразительным неожиданный поворот в сюжетном развитии, когда вдруг в душе такого человека вспыхивает добрая искра. Может быть, у людей нет привычки к злодейству, если даже у «такого» не утерян «рефлекс на свет»? Но почему вдруг «диким хохотом разразились... дома, заборы и сады»? Андреев максимально обостряет конфликт, но не решает проблему. Следует типичный для писателя финал. Окончательного ответа на больной вопрос о сущности человека он не даёт. Найденное решение совершенно не означает, что таким же будет развитие событий в следующий раз.
Кроме преступника и щенка, в рассказе есть ещё один персонаж, который присутствует незримо — мистический повелитель судеб и событий. Совокупностью деталей, интонацией повествования Андреев создаёт атмосферу его присутствия за спиной героя, где бы тот ни находился.
Главный герой, рудый панько, известный рассказчик баек, начинает свое очередное повествование, поверье: если «захочет обморочить дьявольская сила, то обморочит; ей-богу, обморочит». он вспоминает давнюю , случившуюся с его дедом. однажды дед взял их с братом, тогда еще мальчишек, гонять воробьев и сорок на баштане. проезжали мимо знакомые чумаки. стал их дед угощать дынями, а внуков попросил сплясать казачка. да сам не усидел и пустился в пляс. и случилась здесь чертовщина какая-то. только захотел дед «разгуляться и выметнуть ногами на вихорь какую-то свою штуку — не подымаются ноги, да и только». пустился снова, да не вытанцовывается, оглянулся, ничего знакомого не увидел, а только гладкое поле. стал приглядываться, наткнулся на дорожку в темноте. в стороне от дорожки на могилке вспыхнула свечка. решил он, что это клад, да копать было нечем. чтобы не потерять это место, повалил большую ветку дерева. на другой день, чуть стало смеркаться в поле, дед взял заступ и лопату и пошел искать клад. но так и не нашел, только дождь его замочил. обругал дед сатану и вернулся ни с чем. на следующий день дед, как ни в чем не бывало, пошел на баштан выкопать грядку для поздних тыкв. а когда проходил мимо того заколдованного места, зашел на его середину и ударил заступом в сердцах. и вдруг опять очутился в том же самом поле. нашел тайник, отпихнул камень, да решил табаку понюхать. вдруг кто-то чихнул сзади. огляделся - никого. стал копать, увидел котел. тут нечисть начала его пугать: попеременно появлялись перед ним птичий нос, баранья голова и медведь. страшно было так, что хотел уже дед все бросить, но жалко было расставаться с кладом. схватил он кое-как котел и «давай бежать, сколько доставало духу; только слышит, что сзади что-то так и чешет прутьями по » давно с хутора пришла мать с горшком горячих галушек, все повечеряли, мать вымыла посуду, а деда все нет. вымыла она горшок и вышла на кухню, а там дед оказался. он расхвастался, открыл котел, а там: «что ж бы, вы думали, такое там было? ну по малой мере, подумавши хорошенько, а? золото? вот то-то, что не золото: сор, стыдно сказать, что такое». с той поры дед и внукам наказал не верить черту: «и бывало, как услышит, что в ином месте неспокойно, сам крестится и нас заставляет. а место заколдованное плетнем загородил и весь бурьян и сор, который из баштана, бросал туда. так на этом месте ничего доброго никогда и не выросло».
Рассказ «Предстояла кража» (1902) является ярким выражением андреевского стиля и духа. Человек, который собирается совершить крупную кражу, а быть может, убийство, останавливается на пути «к этому» и согревает замерзающего щенка...
Уже с экспозиции, с описания обстановки дома, улицы проявляется контрастная выразительность. В рассказе только два цвета: чёрный и белый. Чёрные предметы резко выделяются на белом фоне, и наоборот. Это противопоставление отражает борьбу света и мрака в душе главного героя.
Герой рассказа безымянен. Автор не говорит о его возрасте. Известно, что он вор, грабитель... Однако «его пугает мышь», «пугает собака», «его страшит весь старый и прогнивший дом» и т. д. Писатель объясняет причины страха человека: «Когда человек один и бездействует, то всё пугает его и злорадно смеётся над ним тёмным и глухим смехом». Особенность художественной манеры Андреева отметил М. Волошин: «...Леониду Андрееву доступны только высшие ноты напряжения звука. Этот хриплый и прерывающийся крик надрывает сердце своим отчаянием. В этом, а не в искусстве письма, тайна того впечатления, которое производит Андреев». Критики заметили, что если писатель говорит о молчании, то «гробовом», если описывает крик, то до «хрипоты», если хохот, то до «слёз», до «истерики». Именно эту тональность соблюдает автор в рассказе «Предстояла кража» от первой до последней фразы.
Характерен в этом смысле и главный персонаж. Насыщенность характера делает более выразительным неожиданный поворот в сюжетном развитии, когда вдруг в душе такого человека вспыхивает добрая искра. Может быть, у людей нет привычки к злодейству, если даже у «такого» не утерян «рефлекс на свет»? Но почему вдруг «диким хохотом разразились... дома, заборы и сады»? Андреев максимально обостряет конфликт, но не решает проблему. Следует типичный для писателя финал. Окончательного ответа на больной вопрос о сущности человека он не даёт. Найденное решение совершенно не означает, что таким же будет развитие событий в следующий раз.
Кроме преступника и щенка, в рассказе есть ещё один персонаж, который присутствует незримо — мистический повелитель судеб и событий. Совокупностью деталей, интонацией повествования Андреев создаёт атмосферу его присутствия за спиной героя, где бы тот ни находился.