Текст: лед крепкий под окном, но солнце пригревает, с крыш свесились сосульки — началась весна. «я! я! я! » — звенит каждая капля, умирая; жизнь ее — доля секунды. «я! » — боль о бессилии. но вот во льду уже ямка, промоина, он тает, его уже нет, а с крыши все еще звенит светлая капель. капля, падая на камень, четко выговаривает: «я! ». камень, большой и крепкий, ему, может быть, еще тысячу лет здесь лежать, а капля живет одно мгновенье — боль бессилия. и все же: «капля долбит камень», многие «я» сливаются в «мы», такое могучее, что не только продолбит камень, а иной раз и унесет его в бурном потоке.
Например...
"Нет такой книги, из которой человек не мог бы научиться чему-нибудь хорошему".
"Слишком много читают посредственных книг и теряют на них время. Собственно, следовало бы читать только то, чему удивляешься»".
Стоит заметить, что противоречие тут скрывается только во втором суждении, так как по моему мнению, надо читать разнообразную литературу, а не только то, что тебя удивляет. Первое же суждение противоречий в себе не содержит, так как оно логично во всех отношениях. Ведь каждая книга полезна по своему.
Например...
"Нет такой книги, из которой человек не мог бы научиться чему-нибудь хорошему".
"Слишком много читают посредственных книг и теряют на них время. Собственно, следовало бы читать только то, чему удивляешься»".
Стоит заметить, что противоречие тут скрывается только во втором суждении, так как по моему мнению, надо читать разнообразную литературу, а не только то, что тебя удивляет. Первое же суждение противоречий в себе не содержит, так как оно логично во всех отношениях. Ведь каждая книга полезна по своему.