ТЕКСТ ЗАДАНИЯ По воспоминаниям современников, Ахматова читала «Реквием» А. Солженицыну, после чего он сказал: «Это была трагедия народа, а у вас - только трагедия матери и сына», Поэт и критик А. Найман, напротив, убежден, что поэма «говорит от имени народа, поэт - вместе с ним, его часть».
Сравните эти два утверждения. Чья позиция представляется вам наиболее верной, справедливой?
Почему?​

Эссе

Объяснение:

Поэма "Реквием” — одно из наиболее значительных произведений в творчестве Анны Ахматовой. Посвящена она теме сталинских репрессий, но в первую очередь не их жертвам, а тем, кто стоял “триста часов” в тюремных очередях, питая иллюзорную надежду увидеть дорогого сердцу человека живым и на свободе, и для кого “не открыли засов”, — женщинам: матерям, женам, сестрам, дочерям…

«Это была трагедия народа, а у вас — только трагедия матери и сына», — писал Александр Солженицын о поэме.

Да, в произведении действительно проблема сталинских репрессий рассматривается с позиции матери. Но действительно ли Ахматова, убитая собственным горем, не обращает внимания на трагедию народа?

Поэма «Реквием» состоит из нескольких частей, каждая из которых имеет определенную идею.

Части эти не связаны между собой сюжетом, расположены не в хронологическом порядке, одна из них и вовсе отсылает нас к Библии. При этом и эпиграф, и предисловие (которое Ахматова называет “Вместо предисловия”), и 10 глав, и эпилог постепенно раскрывают тему, не оставляя в памяти читателя имен и фамилий, но оставляя после себя чувство страха на душе.

О том, что Ахматова воспринимает Большой террор как трагедию народа, говорят уже строки эпиграфа:

«Нет, и не под чуждым небосводом,

И не под защитой чуждых крыл —

Я была тогда с моим народом,

Там, где мой народ, к несчастью, был.»

Ахматова вспоминает, что, в отличие от многих литераторов (и не только их), не принявших революцию, не покинула Россию.

Она понимает, что за границей ее сын не попал бы в тюрьму беспричинно, что она не испытала бы кошмаров сталинизма, но не сожалеет, что осталась с народом, ведь она все еще его часть и должна разделять с ним как радость, так и горе. И поэтому ставит условие: памятник ей воздвигнуть не у моря и не в “царском саду”, где поэт жила относительно беззаботно, а там, где она действительно была вместе с народом, где, как тысячи других женщин, безрезультатно стояла в очереди увидеть сына или хотя бы узнать, что с ним, — в тюрьме.

Отсылка к “каторжным норам” из стихотворения А. С. Пушкина “Во глубине сибирских руд” говорит о том, что Ахматова и “невольные подруги двух ее осатанелых лет” не первые женщины, последовавшие за своими мужьями, сыновьями и братьями.

В 1-й главе Ахматова также упоминает стрелецких жен, снова обращаясь к истории своего народа и воспевая подвиг преданных, смелых и самоотверженных женщин.

И все же поэма о 1930-х, когда “улыбался только мертвый” и “ненужным привеском болтался возле тюрем своих Ленинград”.

Именно тогда арестовали сына Ахматовой, именно тогда ей было проще почувствовать себя сумасшедшей, чем смириться с реальностью происходящего. “Царскосельская веселая грешница” не поверила бы, что в будущем ее ждет такой кошмар.

Ахматова описывает собственные переживания, но то же самое, наверное, испытывали и другие женщины в тюремной очереди. Мысли о смерти, думаю, посещали каждую из них: “Ты все равно придешь - зачем же не теперь?” И Ахматова молится не только за себя, но и за своих “подруг невольных”.

Да, доля правды, на мой взгляд, в высказывании Солженицына есть. Ахматова действительно в первую очередь поднимает тему матери и сына в “Реквиеме”. Но и трагедия народа здесь тоже раскрыта.

То, что Ахматова — женщина, чей муж умер накануне трагических событий, чей сын полжизни пробыл под арестом, — решилась написать такое произведение, свидетельствует о ее потрясающей смелости.

Недаром автор в 10 главе пишет:

«А туда, где молча Мать стояла,

Так никто взглянуть и не посмел.»

Горе матери, которая не знает, что с ее ребенком и жив ли он вообще, не описать словами. Тех, кто “плачет”, “каменеет”, еще можно попытаться утешить, а горе матери заглушить нельзя.

Наверняка женщины, которые стояли в одной очереди с Ахматовой (они ведь тоже часть народа), благодарны ей за поэму “Реквием”. Если о массовых репрессиях ещё заговорили после смерти Сталина, то горя матерей многие из тех, кому повезло остаться в стороне от Большого террора, не замечали.

Поэма неспроста называется “Реквием”. Несмотря на то что она посвящена не самим репрессированным, а их женам, кому повезло — или, наоборот, не повезло — остаться в живых, Ахматова скорбит о погибших:

«Перед этим горем гнутся горы,

Не течет великая река…»

В чем ценность данной поэмы? Это памятник эпохи, страшной эпохи, созданный ее свидетелем.

Ахматова застала Большой террор как мать беспричинно арестованного сына, как часть народа в тяжелейшее время и, наконец, как поэт, который “смог описать” то, что было опасно описывать, и послать “прощальный привет” тем, кто его заслуживал.

Кто, как не Ахматова, сама через тюремные очереди, мог лучше всего рассказать одновременно и о горе матери, и о трагедии 30-х годов? “Реквием”, на мой взгляд, одно из величайших произведений русской литературы, а Анна Ахматова — голос “стомильонного” народа, поэт, не предавший свою миссию “глаголом жечь сердца людей” даже в чудовищных условиях.