Тьма людей во храме;
яркий свет паникадил
тускнет в фимиаме;
на средине черный гроб;
и гласит протяжно поп:
«буди взят могилой! »
пуще девица дрожит;
кони мимо; друг молчит,
бледен и унылый.
вдруг метелица кругом;
снег валит клоками;
черный вран, свистя крылом,
вьется над санями;
ворон каркает: печаль!
кони торопливы
чутко смотрят в темну даль,
подымая гривы;
брезжит в поле огонек;
виден мирный уголок,
хижинка под снегом.
кони борзые быстрей,
снег взрывая, прямо к ней
мчатся дружным бегом.
вот и вмиг
из очей пропали:
кони, сани и жених
будто не бывали.
одинокая, впотьмах,
брошена от друга,
в страшных девица местах;
вкруг метель и вьюга.
возвратиться — следу
виден ей в избушке свет:
вот перекрестилась;
в дверь с молитвою
дверь
тихо растворилась.
что в избушке гроб; накрыт
белою запоной лик в ногах стоит;
свечка пред
ах! светлана, что с тобой?
в чью зашла обитель?
страшен хижины пустой
безответный житель.
входит с трепетом, в слезах;
пред иконой пала в прах и с крестом своим в руке,
под святыми в уголке
робко притаилась.
все вьюги
слабо свечка тлится,
то прольет дрожащий свет,
то опять
все в глубоком, мертвом сне,
страшное
чу, в тишине
легкое
вот глядит: к ней в уголок
белоснежный голубок
с светлыми глазами,
тихо вея, прилетел,
к ней на перси тихо сел,
обнял их крылами.
смолкло все опять
вот светлане мнится,
что под белым полотном
мертвый
сорвался покров; мертвец
(лик мрачнее ночи)
виден весь — на лбу венец,
затворены очи.
в устах сомкнутых стон;
силится раздвинуть он
руки
что же
гибель но не спит
голубочек белый.
встрепенулся, развернул
легкие он крилы;
к мертвецу на грудь
всей лишенный силы,
простонав, заскрежетал
страшно он зубами
и на деву засверкал
грозными
снова бледность на устах;
в закатившихся глазах
смерть
глядь, о творец!
милый друг ее — мертвец!
и пробудилась.
где у зеркала, одна
посреди светлицы;
в тонкий занавес окна
светит луч денницы;
шумным бьет крылом петух,
день встречая пеньем;
все светланин дух
смутен сновиденьем.
найдите в этом отрывке все художественные средства выразительности,заранее ,буду .
Анализ «Шепот, робкое дыханье» Фета хорошо иллюстрирует особенности его поэзии. Следует сразу отметить, что могут встречаться разные варианты названия. Они связаны с изменениями орфографии («Шопот, робкое дыханье», «Шепот, робкое дыхание»), другие с правкой стихотворения И.С. Тургеневым, напечатанного во втором номере «Москвитянина» в 1850-ом году. Считая такой вариант более благозвучным, он заменил первую строку:
«Шепот сердца, уст дыханье…»
А также восьмую и девятую:
«Бледный блеск и пурпур розы,
Речь – не говоря»
Прижизненные сборники поэта содержали именно этот вариант (издания 1856-го, 1863-го годов). Вообще, Тургенев нередко правил стихи Фета, что не всегда хорошо сказывалось на них, так как у поэта все-таки был свой стиль, который не всегда понимал и принимал Иван Сергеевич
Объяснение:
Царица любит своего мужа, скучает по нему, что она преданная и верная жена. Девять месяцев, до самого рождения дочки, царица «с поля глаз… не сводит». А когда царь наконец вернулся, его жена не смогла вынести радости и счастья этой встречи и умерла. Отсюда мы можем судить, что она была доброй, нежной и очень ранимой женщиной.
Совсем другой предстает перед нами другая царица. Она «горда, ломлива, своенравна и ревнива». Она любит лить свое волшебное зеркальце. «С ним одним она была добродушна, весела». И то лишь до той поры, пока зеркальце называло ее самой красивой. Как только оно стало говорить, что лучше всех молодая царевна, своенравная царица жестоко расправляется и с царевной, и с зеркалом. Царица даже на самое страшное — на убийство. Она без сожаления готова расстаться со своей падчерицей только за то, что та молода и красивее ее. И смерть для царевны она выбирает самую страшную — быть съеденной заживо волками. Когда этот замысел не удается, злая мачеха пытается отравить молодую царевну.