Рассказ «уроки французского» имеет автобиографическую основу. автор изобразил в произведении свою учительницу, которая сделала для него много доброго. образ лидии михайловны занимает в рассказе важное место, потому что, по убеждению автора, именно с женскими образами связаны представления обо всем прекрасном и человечном. именно женщинам отводится важная роль в спасении людей. вот и в «уроках французского» учительница по-настоящему спасает своего ученика, ему выжить и сохранить свою духовную чистоту. в рассказе перед нами предстают обычный сельский мальчик и учительница районной школы. нелегкая судьба и голод заставляют героя произведения связаться с местными мальчишками и начать играть на деньги в «чику» . но по своей натуре он — чистый, умный и честный ребенок, не похожий на других , поэтому не может мириться с несправедливостью и обманом, которым пользуются старшие мальчики. подростки начинают безжалостно бить и унижать его, пресекая любые попытки отстоять справедливость. и именно в этот момент, своевременно, на герою приходит школьная учительница. узнав, что ученики играют на деньги, лидия михайловна решает поговорить с мальчиком и выяснить, для чего он этим занимается. после разговора она понимает, что он играет не ради самих денег и не из азарта. ему нужен всего один рубль на молоко. он недоедает, и у него нет другого способа раздобыть так необходимые ему средства. мальчик проникается доверием к своей учительнице, потому что не в силах- обманывать эту добрую женщину. он открывает ей душу, рассказывая о трудностях своей жизни.
Чацкий, приехав, вспоминает дество и невинные забавы с Софьей в Москве:
[Ах! Боже мой! ужли я здесь опять, В Москве! у вас! да как же вас узнать! Где время то? где возраст тот невинный, Когда, бывало, в вечер длинный Мы с вами явимся, исчезнем тут и там, Играем и шумим по стульям и столам.]
На подобный всплеск воспоминаний Софья реагирует сухо, без интузиазма:
[Ребячество!]
Далее Чацкий язвительно говорит о Москве, намекая на тривиальность жизни, протекающей в городе, глупость людского времяпрепровождения здесь. Также он говорит о том, что время идет вперед, а развлечения людей в Москве (и в целом их жизнь) стоят на месте:
[Что нового покажет мне Москва? Вчера был бал, а завтра будет два. Тот сватался — успел, а тот дал промах. Все тот же толк, и те ж стихи в альбомах.]
Такие суждения задевают Софью, она категорически не согласна с Чацким. Она считает, что товарищ детства ошибается, ведь такой досуг вовсе не плох для человека, напротив, повсюду так проводят свободное время, девушка удивлена и задает вопрос:
[Гоненье на Москву. Что значит видеть свет! Где ж лучше?]
[Ах! Боже мой! ужли я здесь опять,
В Москве! у вас! да как же вас узнать!
Где время то? где возраст тот невинный,
Когда, бывало, в вечер длинный
Мы с вами явимся, исчезнем тут и там,
Играем и шумим по стульям и столам.]
На подобный всплеск воспоминаний Софья реагирует сухо, без интузиазма:
[Ребячество!]
Далее Чацкий язвительно говорит о Москве, намекая на тривиальность жизни, протекающей в городе, глупость людского времяпрепровождения здесь. Также он говорит о том, что время идет вперед, а развлечения людей в Москве (и в целом их жизнь) стоят на месте:
[Что нового покажет мне Москва?
Вчера был бал, а завтра будет два.
Тот сватался — успел, а тот дал промах.
Все тот же толк, и те ж стихи в альбомах.]
Такие суждения задевают Софью, она категорически не согласна с Чацким. Она считает, что товарищ детства ошибается, ведь такой досуг вовсе не плох для человека, напротив, повсюду так проводят свободное время, девушка удивлена и задает вопрос:
[Гоненье на Москву. Что значит видеть свет!
Где ж лучше?]
Чацкий отшучивается:
[Где нас нет.]