Идеальный образ учителя у современного ученика формируется, как только ребенок идет в школу. Сейчас, поступившие в школу обучающиеся – это будущие родители, которые будут формировать представление об учителе у следующего поколения. Я думаю, что учитель – это призвание, учительство – это служение, а не работа. Потому учитель должен работать не ради заработка, не для выживания или пропитания, а для исполнения своей миссии на земле.
Учитель – это такой человек, который в нужный момент дает толчок к развитию, это то, что пробуждает спящего к бодрствованию, кто заставляет быть внимательным, активным, живым. Для каждого сейчас обучающегося есть свой идеал учителя, у меня он свой.
Я считаю, что идеальный учитель понимает обучающемуся стать самостоятельным, ответственным, устойчивым к жизненным испытаниям, быть готовым ко всему. Именно это, а не сумма знаний, является качеством настоящего учителя. Умение донести до обучающегося сумму знаний, которые ему необходимы.
Идеальный учитель пробуждает в обучающемся ученика, а потом растит из него себе собеседника. В начальной школе, для меня идеальный учитель была Светлана Иннокентьевна – это был мой любимый учитель в начальной школе. Особенно, когда я только пришла в школу. Она для меня была добрый человек, которая обожала нашу детскую возню и шум, ей нравилось возиться с нами, также она знала, как и что сделать, что нужно было нам, чтобы хотеть учиться.
Я думаю, что цель моего учителя была, сформировать у ребенка желание учиться (а не отбить у него это желание) и дать ему необходимый для этого аппарат (умение читать, считать, писать).
Впрочем, идеальный учитель сделает и другое. Он влюбит учеников в свой класс. Он покажет ценность каждого ребенка. Он проявит его интересность и нужность, а значит – разовьет индивидуальные качества ученика.
Идеальному учителю интересен процесс. Он не думает промежуточными результатами. Ему интересны изменения ребенка, и учитель удивляется и радуется этим изменениям. Ребенок доверяет тому, что он действительно интересен учителю.
По всем выше сказанным моим словам, идеальный учитель для меня выглядит именно так.
Идеальный образ учителя у современного ученика формируется, как только ребенок идет в школу. Сейчас, поступившие в школу обучающиеся – это будущие родители, которые будут формировать представление об учителе у следующего поколения. Я думаю, что учитель – это призвание, учительство – это служение, а не работа. Потому учитель должен работать не ради заработка, не для выживания или пропитания, а для исполнения своей миссии на земле.
Учитель – это такой человек, который в нужный момент дает толчок к развитию, это то, что пробуждает спящего к бодрствованию, кто заставляет быть внимательным, активным, живым. Для каждого сейчас обучающегося есть свой идеал учителя, у меня он свой.
Я считаю, что идеальный учитель понимает обучающемуся стать самостоятельным, ответственным, устойчивым к жизненным испытаниям, быть готовым ко всему. Именно это, а не сумма знаний, является качеством настоящего учителя. Умение донести до обучающегося сумму знаний, которые ему необходимы.
Идеальный учитель пробуждает в обучающемся ученика, а потом растит из него себе собеседника. В начальной школе, для меня идеальный учитель была Светлана Иннокентьевна – это был мой любимый учитель в начальной школе. Особенно, когда я только пришла в школу. Она для меня была добрый человек, которая обожала нашу детскую возню и шум, ей нравилось возиться с нами, также она знала, как и что сделать, что нужно было нам, чтобы хотеть учиться.
Я думаю, что цель моего учителя была, сформировать у ребенка желание учиться (а не отбить у него это желание) и дать ему необходимый для этого аппарат (умение читать, считать, писать).
Впрочем, идеальный учитель сделает и другое. Он влюбит учеников в свой класс. Он покажет ценность каждого ребенка. Он проявит его интересность и нужность, а значит – разовьет индивидуальные качества ученика.
Идеальному учителю интересен процесс. Он не думает промежуточными результатами. Ему интересны изменения ребенка, и учитель удивляется и радуется этим изменениям. Ребенок доверяет тому, что он действительно интересен учителю.
По всем выше сказанным моим словам, идеальный учитель для меня выглядит именно так.
ответ:Уже бледнеет день, скрываясь за горою;
Шумящие стада толпятся над рекой;
Усталый селянин медлительной стопою
Идет, задумавшись, в шалаш спокойный свой.
В туманном сумраке окрестность исчезает…
Повсюду тишина; повсюду мертвый сон;
Лишь изредка, жужжа, вечерний жук мелькает,
Лишь слышится вдали рогов унылый звон.
Лишь дикая сова, таясь под древним сводом
Той башни, сетует, внимаема луной,
На возмутившего полуночным приходом
Ее безмолвного владычества покой.
Под кровом черных сосн и вязов наклоненных,
Которые окрест, развесившись, стоят,
Здесь праотцы села, в гробах уединенных
Навеки затворясь, сном непробудным спят.
Денницы тихий глас, дня юного дыханье,
Ни крики петуха, ни звучный гул рогов,
Ни ранней ласточки на кровле щебетанье –
Ничто не вызовет почивших из гробов.
На дымном очаге трескучий огнь, сверкая,
Их в зимни вечера не будет веселить,
И дети резвые, встречать их выбегая,
Не будут с жадностью лобзаний их ловить.
Как часто их серпы златую ниву жали
И плуг их побеждал упорные поля!
Как часто их секир дубравы трепетали
И по́том их лица кропилася земля!
Пускай рабы сует их жребий унижают,
Смеяся в слепоте полезным их трудам,
Пускай с холодностью презрения внимают
Таящимся во тьме убогого делам;
На всех ярится смерть – царя, любимца славы,
Всех ищет грозная… и некогда найдет;
Всемощныя судьбы незыблемы уставы:
И путь величия ко гробу нас ведет!
А вы, наперсники фортуны ослепленны,
Напрасно спящих здесь спешите презирать
За то, что гро́бы их непышны и забвенны,
Что лесть им алтарей не мыслит воздвигать.
Вотще над мертвыми, истлевшими костями
Трофеи зиждутся, надгробия блестят,
Вотще глас почестей гремит перед гробами –
Угасший пепел наш они не воспалят.
Ужель смягчится смерть сплетаемой хвалою
И невозвратную добычу возвратит?
Не слаще мертвых сон под мраморной доскою;
Надменный мавзолей лишь персть их бременит.
Ах! может быть, под сей могилою таится
Прах сердца нежного, умевшего любить,
И гробожитель-червь в сухой главе гнездится,
Рожденной быть в венце иль мыслями парить!
Но просвещенья храм, воздвигнутый веками,
Угрюмою судьбой для них был затворен,
Их рок обременил убожества цепями,
Их гений строгою нуждою умерщвлен.
Как часто редкий перл, волнами сокровенный,
В бездонной пропасти сияет красотой;
Как часто лилия цветет уединенно,
В пустынном воздухе теряя запах свой.
Быть может, пылью сей покрыт Гампден надменный,
Защитник сограждан, тиранства смелый враг;
Иль кровию граждан Кромвель необагренный,
Или Мильтон немой, без славы скрытый в прах.
Отечество хранить державною рукою,
Сражаться с бурей бед, фортуну презирать,
Дары обилия на смертных лить рекою,
В слезах признательных дела свои читать –
Того им не дал рок; но вместе преступленьям
Он с доблестями их круг тесный положил;
Бежать стезей убийств ко славе, наслажденьям
И быть жестокими к страдальцам запретил;
Таить в душе своей глас совести и чести,
Румянец робкия стыдливости терять
И, раболепствуя, на жертвенниках лести
Дары небесных муз гордыне посвящать.
Скрываясь от мирских погибельных смятений,
Без страха и надежд, в долине жизни сей,
Не зная горести, не зная наслаждений,
Они беспечно шли тропинкою своей.
И здесь спокойно спят под сенью гробовою –
И скромный памятник, в приюте сосн густых,
С непышной надписью и ре́зьбою простою,
Прохожего зовет вздохнуть над прахом их.
Любовь на камне сем их память сохранила,
Их ле́та, имена потщившись начертать;
Окрест библейскую мораль изобразила,
По коей мы должны учиться умирать.
И кто с сей жизнию без горя расставался?
Кто прах свой по себе забвенью предавал?
Кто в час последний свой сим миром не пленялся
И взора томного назад не обращал?
Ах! нежная душа, природу покидая,
Надеется друзьям оставить пламень свой;
И взоры тусклые, навеки угасая,
Еще стремятся к ним с последнею слезой;
Их сердце милый глас в могиле нашей слышит;
Наш камень гробовой для них одушевлен;
Для них наш мертвый прах в холодной урне дышит,
Еще огнем любви для них воспламенен.
А ты, почивших друг, певец уединенный,
И твой ударит час, последний, роковой;
И к гробу твоему, мечтой сопровожденный,
Чувствительный придет услышать жребий твой.
Быть может, селянин с почтенной сединою
Так будет о тебе пришельцу говорить:
«Он часто по утрам встречался здесь со мною,
Когда спешил на холм зарю предупредить.
Там в полдень он сидел под дремлющею ивой,
Поднявшей из земли косматый корень свой;
Там часто, в горести беспечной, молчаливой,
Лежал, задумавшись, над светлою рекой;
Нередко в вечеру, скитаясь меж кустами, –
Когда мы с поля шли и в роще соловей
Свистал вечерню песнь, – он томными очами
Уныло следовал за тихою зарей.
Прискорбный, сумрачный, с главою наклоненной,
Он часто уходил в дубраву слезы лить,
Как странник, родины, друзей, всего лишенный,
Которому ничем души не усладить.
Взошла заря – но он с зарею не являлся,
Ни к иве, ни на холм, ни в лес не приходил;
Опять заря взошла – нигде он не встречался;
Мой взор его искал – искал – не находил.
.
Объяснение: