В статье "Забитые люди" Н. А. Добролюбов писал: "В произведениях Ф. М. Достоевского мы находим одну общую черту, более или менее заметную во всем, что он писал. Это боль о человеке, который признает себя не в силах или, наконец, даже не вправе быть человеком, настоящим, полным самостоятельным человеком самим по себе". Роман Ф. М. Достоевского "Преступление и наказание" — это книга о жизни обездоленных, это боль писателя за поруганную честь "маленького" человека. Перед читателем разворачиваются картины страданий "маленьких" людей. Их жизнь протекает в грязных каморках, на бульваре. Холодно и безразлично смотрит сытый Петербург на обездоленных. Трактирная и уличная стихия вмешивается в судьбы людей, накладывает отпечаток на их переживания и поступки. Вот женщина, которая бросается в канал А вот по бульвару идет пьяная пятнадцатилетняя девочка. Эта страшная картина вызывает горькие мысли у Раскольникова. Он знает, чем и как закончит жизнь эта растоптанная с юных лет человеческая душа. "Бедная девочка!.. Очнется, поплачет, потом мать узнает... Сначала прибьет, а потом высечет, больно и с позором и сгонит... А не сгонит, так все-таки пронюхают Дарьи Францевны, и начнет шмыгать моя девочка туда да сюда... Потом тотчас больница (и это всегда у тех, которые у матерей живут очень честных и тихонько от них пошаливают), ну а там... а там опять больница... вино... кабаки... и еще больница... года через два-три — калека, итого житья ее девятнадцать аль восемнадцать лет от роду всего-с..." И гневом дышат его слова, когда он с возмущением говорит, что существующая жизнь оправдывает подобное сознательное унижение человека: "Это, говорят, так и следует. Такой процент, говорят, должен уходить каждый год..." В этот процент и попали Мармеладов, Катерина Ивановна, Соня, Дуня Раскольникова. Типичный приют столичной бедноты — жалкая комната Мармеладовых. При виде этой комнаты, нищеты обитателей понятной становится та горечь, с которой ее хозяин несколько часов назад рассказывал Раскольникову историю своей жизни, историю своей семьи. Рассказ Мармеладова о себе в грязном трактире — это потрясающая исповедь "погибшего человека, задавленного несправедливо гнетом обстоятельств". Это вопль о Горький пьяница, пропивающий последние чулки жены, теряющий службу из-за своего порока, Мармеладов дошел до последней ступени человеческого падения. "Нас обкрадывал да в кабак носил", — говорит Катерина Ивановна.
Речь оренбургских чиновников и военных оторвана от реальной жизни, сегодняшнего дня. Архаизмы, канцеляризмы, излишние в такой острый момент церемонии свидетельствуют о том, что перед нами не пылкие боевые генералы, смело идущие в бой с открытым забралом, а осторожные старички-чиновники, хорошо знающие теорию, но абсолютно исключающие риск и авантюризм: “Я не смею взять на себя столь великую ответственность, когда дело идёт о безопасности вверенных мне провинций её императорским величеством, всемилостивейшей моей государыней”.Понятно отсюда, что комендант Оренбурга, сочувствуя бедному влюблённому, не мог ответить на его о предоставлении роты солдат и полсотни казаков кроме как: “Эта экспедиция была бы неблагоразумна”. Ошибается ли осторожный генерал? Мнения восьмиклассников обычно разделяются. Гринёв храбрый и пылкий, любовь придаёт ему силы, и, несомненно, рискуя, он всё-таки смог бы освободить белогорцев. Или наоборот. Комендант отвечает за жизни людей, доводы его неоспоримы, а военные планы Гринёва слишком авантюрны. И вновь правы и те и другие. Честь и чувство долга коменданта Оренбурга заставляют его принять разумное решение, но мужская честь Гринёва не может ему позволить смириться с ним. Вновь наш герой на распутье. Он, как честный офицер, не смеет покидать расположение части и самовольно предпринимать рискованные и неоднозначно воспринимаемые начальством действия, тем более контактировать с “разбойником”, “вором и мошенником”, погубившим множество достойных людей. Но сможет ли уважать себя мужчина, не откликнувшийся на такой призыв: “Батюшка Пётр Андреич! вы один у меня покровитель, заступитесь за меня, бедную”?
Роман Ф. М. Достоевского "Преступление и наказание" — это книга о жизни обездоленных, это боль писателя за поруганную честь "маленького" человека. Перед читателем разворачиваются картины страданий "маленьких" людей. Их жизнь протекает в грязных каморках, на бульваре.
Холодно и безразлично смотрит сытый Петербург на обездоленных. Трактирная и уличная стихия вмешивается в судьбы людей, накладывает отпечаток на их переживания и поступки. Вот женщина, которая бросается в канал А вот по бульвару идет пьяная пятнадцатилетняя девочка. Эта страшная картина вызывает горькие мысли у Раскольникова. Он знает, чем и как закончит жизнь эта растоптанная с юных лет человеческая душа. "Бедная девочка!.. Очнется, поплачет, потом мать узнает... Сначала прибьет, а потом высечет, больно и с позором и сгонит... А не сгонит, так все-таки пронюхают Дарьи Францевны, и начнет шмыгать моя девочка туда да сюда... Потом тотчас больница (и это всегда у тех, которые у матерей живут очень честных и тихонько от них пошаливают), ну а там... а там опять больница... вино... кабаки... и еще больница... года через два-три — калека, итого житья ее девятнадцать аль восемнадцать лет от роду всего-с..."
И гневом дышат его слова, когда он с возмущением говорит, что существующая жизнь оправдывает подобное сознательное унижение человека: "Это, говорят, так и следует. Такой процент, говорят, должен уходить каждый год..." В этот процент и попали Мармеладов, Катерина Ивановна, Соня, Дуня Раскольникова.
Типичный приют столичной бедноты — жалкая комната Мармеладовых. При виде этой комнаты, нищеты обитателей понятной становится та горечь, с которой ее хозяин несколько часов назад рассказывал Раскольникову историю своей жизни, историю своей семьи. Рассказ Мармеладова о себе в грязном трактире — это потрясающая исповедь "погибшего человека, задавленного несправедливо гнетом обстоятельств". Это вопль о Горький пьяница, пропивающий последние чулки жены, теряющий службу из-за своего порока, Мармеладов дошел до последней ступени человеческого падения. "Нас обкрадывал да в кабак носил", — говорит Катерина Ивановна.