Рассказ Михаила Александровича Шолохова «Судьба человека» был написан в середине пятидесятых годов двадцатого столетия. Это было время пересмотра идеологических установок сталинской эпохи, когда в жестких ограничениях цензуры возникли некоторые послабления. В частности, стало возможным печатно говорить о людях, которые во время Великой Отечественной войны 1941-1945 годов оказались в плену у гитлеровцев. Раньше эти люди считались предателями и были ущемлены в своих гражданских правах. Многие, вернувшись из плена на Родину, после фашистских концлагерей попадали в сталинские, где условия, по свидетельствам переживших репрессии, были еще хуже, чем в фашистских. Типическая судьба таких людей была показана Шолоховым в образе Андрея Соколова. Помимо обращения к запретной прежде теме, в рассказе Шолохова «Судьба человека» есть и другие признаки, отличающие его от шаблонных произведений советской литературы о войне. В них принято было подчеркивать самоотверженность советских воинов, сознательно идущих на подвиг во имя социалистической Родины и ее вождя Сталина. Иными словами, непременным условием для писателей было изображение героического характера в плакатном духе. А Андрей Соколов, несмотря на участие в молодые годы в гражданской войне, человек совершенно аполитичный, вполне равнодушный к «великим социалистическим свершениям» и тому подобной агитационной трескотне. Его патриотизм — чисто русский, в нем почти незаметно «советское» влияние (разве что в Бога не верует). До войны он простой шофер, занятый исключительно семейной жизнью и общением с друзьями, не прочь выпить. Когда начинается война, Андрей Соколов не торопится отправиться добровольцем на фронт, что также было стандартом для плакатных героев советской литературы. Но когда получает повестку, то воспринимает ее как должное и отправляется на войну с той же спокойной уверенностью в необходимости этого, как прежде выполнял свой служебный долг на работе. В то же время на фронте он проявляет незаурядное мужество, а когда вынужденно попадает в плен, то встречает своих смертельных врагов в ожидании пули лицом к лицу. Его смелость не показная, а естественная, что присуща была многим русским людям. В первые дни плена он совершает еще один мужественный поступок: собственными руками уничтожает предателя, который собирался выдать своего командира на казнь гитлеровцам. Несмотря на всю кажущуюся безыскусность и правдивость рассказа Шолохова «Судьба человека», заметны в нем и некая фальшь, человеческая и художественная неправда. По меньшей мере, неполнота, недоговоренность. К примеру, есть в рассказе щекотливый эпизод, на котором автор умело не заостряет внимание читателя. Это служба Андрея Соколова в фашистской армии. Из концлагеря военнопленный попадает в шоферы немецкого майора. Носит немецкую форму. Не объяснено автором, как это возможно, если он не знает немецкого языка. Известно, что в конце войны у гитлеровцев катастрофически не хватало солдат и они вынуждены были к каким-то второстепенным, не ответственным должностям подпускать пленных. Но чтобы советского военнопленного держали не в тылу, а в действующей армии?.. Очень сомнительно, чтобы такое могло происходить в действительности. Вряд ли немцы были настолько доверчивы, чтобы не подозревать русского в стремлении при первом удобном случае отомстить за побои, унижения, непосильный труд. Героический переход линии фронта с пленным фрицем и ценными документами — только это дало возможность Соколову избежать фильтрационного, а то и концентрационного лагеря. В принципе он остался, с точки зрения советской власти тех лет, изменником Родины: ведь Андрей Соколов служил в вермахте. Правда, он искупил свою вину смелым поступком, и всё же судьба шолоховского героя в этом отношении оказалась нетипичной, просто исключительной — счастливее, чем у сотен тысяч других советских военнопленных: ему не пришлось из немецкой неволи попасть в родную советскую. Подводя итог анализу рассказа Шолохова «Судьба человека», можно сделать вывод, что для своего времени это было во многом правдивое изображение русского национального характера, но в условиях господства коммунистической идеологии сказать всю правду о судьбах советских военнопленных писателю не удалось.