Моё отношение к классической литературе Интересно, кто-нибудь из моих одноклассников задумывался над тем, как он относится к классической литературе? Да и я, если честно, особо не думал об этом. В литературный мир классики, я оказывается, погрузился давно, ещё в раннем детстве, когда вместе с ершовским героем Иваном стоял в дозоре, чтобы поймать вора, или вместе с пушкинским князем Гвидоном посещал "царство славного Салтана". Я рос, и вместе со мной серьезнее становились классические произведения, которые были дать ответы на многие вопросы или заставить думать, как поступать в той или иной ситуации. Я иду вместе с героем Достоевского по Невскому проспекту, захожу с ним в его комнатку-коморку, похожую на шкаф, с ужасом понимаю, что он затеял недоброе дело. Затем я иду с Родионом Раскольниковым к старухе-процентщице, хочу схватить его за руку и объяснить, что убийство любого человека - это очень страшное преступление, которое будет мучить его всю жизнь. Зачем ему, одаренному, умному, пусть даже голодному и обездоленному, молодому человеку портить себе жизнь? Но я, к сожалению, не могу этого сделать. Ведь Достоевский хотел своим произведением многих от вынашивания подобных "страшных теорий", написав свой замечательный роман. А герой Л.Н.Толстого заставил меня понять, что такое честь. Ведь князь Андрей Болконский не мог бы жить, если бы перестал уважать себя, если бы унизил свое достоинство. И вот я вместе с ним на Аустерлицком поле. Я вижу, как он со знаменем в руках "побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним." Но ведь он же понимал, что исход боя был предрешен. Почему он так поступает? Потому, что не мог по-другому. Для него личный позор страшнее смерти. И при Бородине он будет вести себя также. Он не мог лечь на землю, когда рядом рвались ядра. С его чувством чести, с его благородной доблестью он поступил так, хотя из-за этого будет тяжело ранен. . И я начинаю лучше понимать, что такое честь для человека. Читая дневниковые записи Печорина из романа "Герой нашего времени" М.Ю.Лермонтова, я сумел понять, почему человек, одаренный, наделенный острым аналитическим умом, силой характера, совершает столько зла. Из-за него погибает Бэла, страдает Мери, несчастлива Вера. А история с Грушницким? Она дает понять нам, как необъятные силы Печорина тратятся впустую. И я начинаю задумываться о том, что в 30-е годы 19 века молодая дворянская интеллигенция растрачивала свои силы, потому что у нее не было надежды увидеть коренные преобразования в России. И вот появились такие "эгоисты поневоле" и "страдающие эгоисты". Не будь классических произведений, оставленных нам в наследство великими писателями, мы бы утратили духовную связь с поколениями, не смогли бы извлечь ошибки из их опыта или, наоборот, усвоить те великие принципы, которые были так важны для них.
Беречь природу-означает всячески ей. Нельзя разбрасывать мусор,это одна из причин уничтожения природы. Не ломать ветки деревьев и не рвать с них листья. Не наступать на цветы и не срывать их. Природа-это то,что окружает нас. Что бы жить в чистоте и порядке,нужно природе и беречь её.Природа - это краса нашей Земли. Она дает нам пищу, кислород, а леса - древесину. Мы-хозяева нашей природы и мы обязаны её сохранить. Так давайте же не будем разводить костры в лесах,ломать ветки деревьев и загрязнять реки и озера и природа нам скажет " "!
Интересно, кто-нибудь из моих одноклассников задумывался над тем, как он относится к классической литературе? Да и я, если честно, особо не думал об этом.
В литературный мир классики, я оказывается, погрузился давно, ещё в раннем детстве, когда вместе с ершовским героем Иваном стоял в дозоре, чтобы поймать вора, или вместе с пушкинским князем Гвидоном посещал "царство славного Салтана".
Я рос, и вместе со мной серьезнее становились классические произведения, которые были дать ответы на многие вопросы или заставить думать, как поступать в той или иной ситуации.
Я иду вместе с героем Достоевского по Невскому проспекту, захожу с ним в его комнатку-коморку, похожую на шкаф, с ужасом понимаю, что он затеял недоброе дело. Затем я иду с Родионом Раскольниковым к старухе-процентщице, хочу схватить его за руку и объяснить, что убийство любого человека - это очень страшное преступление, которое будет мучить его всю жизнь. Зачем ему, одаренному, умному, пусть даже голодному и обездоленному, молодому человеку портить себе жизнь? Но я, к сожалению, не могу этого сделать. Ведь Достоевский хотел своим произведением многих от вынашивания подобных "страшных теорий", написав свой замечательный роман.
А герой Л.Н.Толстого заставил меня понять, что такое честь.
Ведь князь Андрей Болконский не мог бы жить, если бы перестал уважать себя, если бы унизил свое достоинство. И вот я вместе с ним на Аустерлицком поле. Я вижу, как он со знаменем в руках "побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним." Но ведь он же понимал, что исход боя был предрешен. Почему он так поступает? Потому, что не мог по-другому. Для него личный позор страшнее смерти. И при Бородине он будет вести себя также. Он не мог лечь на землю, когда рядом рвались ядра. С его чувством чести, с его благородной доблестью он поступил так, хотя из-за этого будет тяжело ранен. . И я начинаю лучше понимать, что такое честь для человека.
Читая дневниковые записи Печорина из романа "Герой нашего времени" М.Ю.Лермонтова, я сумел понять, почему человек, одаренный, наделенный острым аналитическим умом, силой характера, совершает столько зла. Из-за него погибает Бэла, страдает Мери, несчастлива Вера. А история с Грушницким? Она дает понять нам, как необъятные силы Печорина тратятся впустую. И я начинаю задумываться о том, что в 30-е годы 19 века молодая дворянская интеллигенция растрачивала свои силы, потому что у нее не было надежды увидеть коренные преобразования в России. И вот появились такие "эгоисты поневоле" и "страдающие эгоисты".
Не будь классических произведений, оставленных нам в наследство великими писателями, мы бы утратили духовную связь с поколениями, не смогли бы извлечь ошибки из их опыта или, наоборот, усвоить те великие принципы, которые были так важны для них.