Thy hungry eyes even till they wink with fullness,
To-morrow see again, and do not kill
The spirit of love with a perpetual dullness.
Let this sad interim like the ocean be
Which parts the shore, where two contracted new
Come daily to the banks, that, when they see
Return of love, more blest may be the view;
Else call it winter, which being full of care
Makes summer's welcome thrice more wish'd, more rare.
Проснись, любовь! Твое ли острие
Тупей, чем жало голода и жажды?
Как ни обильны яства и питье,
Нельзя навек насытиться однажды.
Так и любовь. Ее голодный взгляд
Сегодня утолен до утомленья,
А завтра снова ты огнем объят,
Рожденным для горенья, а не тленья.
Чтобы любовь была нам дорога,
Пусть океаном будет час разлуки,
Пусть двое, выходя на берега,
Один к другому простирают руки.
Пусть зимней стужей будет этот час,
Чтобы весна теплей пригрела нас!
Перевод С. Маршака
Любовь, воспрянь. Пускай не говорят,
Что твой клинок тупее вожделенья,
Которое, тупясь от пресыщенья,
На завтра вновь отточенный булат.
Так будь и ты. И хоть твой взгляд голодный
Насытился и клонится ко сну,
Пусть завтра вновь блеснет. Не дай огню
Груди заснуть в унылости холодной.
Пусть будет отдых твой подобен морю
Средь берегов, где юная чета
В ладье встречает с пламенем во взоре
Возврат любви, увидя берега.
Зови его зимой, когда в морозы
Мы страстно ждем расцвета вешней розы.
Перевод М. Чайковского
Взметнись, любовь, и снова запылай!
Пусть знают все: ты не тупей, чем голод,
Как нынче ты его ни утоляй,
Он завтра снова яростен и молод.
Так будь, как он! Хотя глаза твои
Смыкаются уже от пресыщенья,
Ты завтра вновь их страстью напои,
Чтоб дух любви не умер от томленья.
Чтоб час разлуки был, как океан,
Чьи воды разделяют обрученных;
Они ж на берегах противных стран
Друг с друга глаз не сводят восхищенных.
Разлука, как зима: чем холодней,
Тем лето втрое делает милей.
Перевод А. Финкеля
В хрестоматию мировой литературы я бы поместил оригинал и три перевода, выполненных Маршаком, Чайковским и Финкелем. Почему не один, а сразу три перевода? Потому что именно в сравнительном анализе самих переводов раскрывается главная проблема, с которой сталкивается переводчик художественного текста: проблемы главного и второстепенного. Посмотрим, как начало сонета («Sweet love, renew thy force») переводит Маршак: «Проснись, любовь!». Сразу же Маршак настраивает читателя на лирический лад и смягчает драматический тон оригинала. Сравните с Чайковским «Любовь, воспрянь» и Финкелевским (с сохранением драматизма) «Взметнись, любовь, и снова запылай!». И далее, Шекспировское утверждение «be it not said / Thy edge should blunter be than appetite», сохранённое в переводах Чайковского («Пускай не говорят, / Что твой клинок тупее вожделенья») и Финкеля («Пусть знают все: ты не тупей, чем голод»), Маршак заменяет риторическим вопросом: «Твое ли острие / Тупей, чем жало голода и жажды?» для оправдания красочной метафоры «жало голода и жажды».
Рассмотрим концовку сонета («Else call it winter, which being full of care / Makes summer's welcome thrice more wish'd, more rare.»). Так, Маршак при переводе заменяет Шекспировскую точку эмоциональным восклицанием: «Пусть зимней стужей будет этот час, / Чтобы весна теплей пригрела нас!». Чайковский же, вообще, привносит новый образ, отсутствующий в оригинале: «расцвет вешней розы», в то время, как Финкель старается сохранить образ оригинала: «Разлука, как зима: чем холодней, / Тем лето втрое делает милей.»
В книге рассказывается о странных открытиях Лероя Кливи. Лерой путешествовал в космосе на почтолете – 243 и изучал звездные скопления Пророкоугольника. Во время полета у космонавта возникли трудности с управлением. Прежде Лерой никогда не имел трудности с механизмом космического корабля.
Почтолет – 243 был старым кораблем. Чуть осмотрев, Кливи понял, что система охлаждения вышла из строя. При полном включении системы корабль продолжал перегреваться. Чтобы решить ситуацию Кливи связался с почтмейстером и разъяснил ситуацию. Для пополнения резервуара Кливи решил найти подходящую планету, обогащенную кислородом. Лерой нашел нужную планету, и корабль готовился к приземлению. После входа в атмосферу у корабля отказали двигатели и почтолет – 243 рухнул на землю. Кливи без сознания вывалился из запасного люка с пристегнутой почтовой сумкой. Взрыв корабля опрокинул Кливи назад. Сделав несколько шагов, он упал без сознания. Чуть позже он очнулся и увидел возле себя зверька, похожего на белку. Зверек имел темно – зеленый мех. У него отсутствовали глаза и уши.
Там появился большой зверь с зеленой шерстью, похожий на волка. У этого зверя также не было ушей и глаз. В пасти у него были длинные и острые зубы. Лерой тихо наблюдал за животными. Слепой волк чуть не съел Кливи. Герой от страха потерял сознание. Проснувшись, он увидел, что волк съел белку. К вечеру Кливи вспомнил, что его чуть не съели. Чтобы выжить, Кливи решил выяснить причину слепоты и глухоты животных.
Когда Кливи думал обо всем этом, к нему подошел зеленый зверь, похожий на пантеру. Герою нечего было бояться, поскольку зверь был слеп. Кливи решил спрятаться в траве и подумал о том, как пантера сможет его найти. Тут пантера развернулась и пошла в его сторону. Тут Лерой догадался, что животные чуют друг друга при телепатии. Чтобы его не поймали Кливи старался переключить свои мысли. Он вспомнил всех девушек, которых знал. Он старался думать о разных вещах, но пантера по - прежнему приближалась. Тут он подумал о самке пантеры. Он всеми мыслями думал о самке пантеры. Тут зверь подпрыгнул и начал тереться об Кливи. Мысленная похвала заставила пантеру замурлыкать. Через некоторое время пантера убежала прочь. Кливи поразмыслил о том, что животные могут издавать особые запахи. Настал вечер и Кливи боялся, что его съедят. Не думая ни о чем, он крепко заснул. Наутро герой проснулся и удивился, что он еще жив. Кливи ходил по холмам возле своего корабля и нашел ягоды. Он до отвала наелся ягод и напился водой из ручья.
В конце Кливи продержался до приезда Почтмейстер похвалил его за сохранность сумки. Лерой очутился уже на корабле. Почтмейстер сказал, что они его от пожара.
Sonnet LVI
Sweet love, renew thy force; be it not said
Thy edge should blunter be than appetite,
Which but to-day by feeding is allay'd,
To-morrow sharpen'd in his former might:
So, love, be thou; although to-day thou fill
Thy hungry eyes even till they wink with fullness,
To-morrow see again, and do not kill
The spirit of love with a perpetual dullness.
Let this sad interim like the ocean be
Which parts the shore, where two contracted new
Come daily to the banks, that, when they see
Return of love, more blest may be the view;
Else call it winter, which being full of care
Makes summer's welcome thrice more wish'd, more rare.
Проснись, любовь! Твое ли острие
Тупей, чем жало голода и жажды?
Как ни обильны яства и питье,
Нельзя навек насытиться однажды.
Так и любовь. Ее голодный взгляд
Сегодня утолен до утомленья,
А завтра снова ты огнем объят,
Рожденным для горенья, а не тленья.
Чтобы любовь была нам дорога,
Пусть океаном будет час разлуки,
Пусть двое, выходя на берега,
Один к другому простирают руки.
Пусть зимней стужей будет этот час,
Чтобы весна теплей пригрела нас!
Перевод С. Маршака
Любовь, воспрянь. Пускай не говорят,
Что твой клинок тупее вожделенья,
Которое, тупясь от пресыщенья,
На завтра вновь отточенный булат.
Так будь и ты. И хоть твой взгляд голодный
Насытился и клонится ко сну,
Пусть завтра вновь блеснет. Не дай огню
Груди заснуть в унылости холодной.
Пусть будет отдых твой подобен морю
Средь берегов, где юная чета
В ладье встречает с пламенем во взоре
Возврат любви, увидя берега.
Зови его зимой, когда в морозы
Мы страстно ждем расцвета вешней розы.
Перевод М. Чайковского
Взметнись, любовь, и снова запылай!
Пусть знают все: ты не тупей, чем голод,
Как нынче ты его ни утоляй,
Он завтра снова яростен и молод.
Так будь, как он! Хотя глаза твои
Смыкаются уже от пресыщенья,
Ты завтра вновь их страстью напои,
Чтоб дух любви не умер от томленья.
Чтоб час разлуки был, как океан,
Чьи воды разделяют обрученных;
Они ж на берегах противных стран
Друг с друга глаз не сводят восхищенных.
Разлука, как зима: чем холодней,
Тем лето втрое делает милей.
Перевод А. Финкеля
В хрестоматию мировой литературы я бы поместил оригинал и три перевода, выполненных Маршаком, Чайковским и Финкелем. Почему не один, а сразу три перевода? Потому что именно в сравнительном анализе самих переводов раскрывается главная проблема, с которой сталкивается переводчик художественного текста: проблемы главного и второстепенного. Посмотрим, как начало сонета («Sweet love, renew thy force») переводит Маршак: «Проснись, любовь!». Сразу же Маршак настраивает читателя на лирический лад и смягчает драматический тон оригинала. Сравните с Чайковским «Любовь, воспрянь» и Финкелевским (с сохранением драматизма) «Взметнись, любовь, и снова запылай!». И далее, Шекспировское утверждение «be it not said / Thy edge should blunter be than appetite», сохранённое в переводах Чайковского («Пускай не говорят, / Что твой клинок тупее вожделенья») и Финкеля («Пусть знают все: ты не тупей, чем голод»), Маршак заменяет риторическим вопросом: «Твое ли острие / Тупей, чем жало голода и жажды?» для оправдания красочной метафоры «жало голода и жажды».
Рассмотрим концовку сонета («Else call it winter, which being full of care / Makes summer's welcome thrice more wish'd, more rare.»). Так, Маршак при переводе заменяет Шекспировскую точку эмоциональным восклицанием: «Пусть зимней стужей будет этот час, / Чтобы весна теплей пригрела нас!». Чайковский же, вообще, привносит новый образ, отсутствующий в оригинале: «расцвет вешней розы», в то время, как Финкель старается сохранить образ оригинала: «Разлука, как зима: чем холодней, / Тем лето втрое делает милей.»
В книге рассказывается о странных открытиях Лероя Кливи. Лерой путешествовал в космосе на почтолете – 243 и изучал звездные скопления Пророкоугольника. Во время полета у космонавта возникли трудности с управлением. Прежде Лерой никогда не имел трудности с механизмом космического корабля.
Почтолет – 243 был старым кораблем. Чуть осмотрев, Кливи понял, что система охлаждения вышла из строя. При полном включении системы корабль продолжал перегреваться. Чтобы решить ситуацию Кливи связался с почтмейстером и разъяснил ситуацию. Для пополнения резервуара Кливи решил найти подходящую планету, обогащенную кислородом. Лерой нашел нужную планету, и корабль готовился к приземлению. После входа в атмосферу у корабля отказали двигатели и почтолет – 243 рухнул на землю. Кливи без сознания вывалился из запасного люка с пристегнутой почтовой сумкой. Взрыв корабля опрокинул Кливи назад. Сделав несколько шагов, он упал без сознания. Чуть позже он очнулся и увидел возле себя зверька, похожего на белку. Зверек имел темно – зеленый мех. У него отсутствовали глаза и уши.
Там появился большой зверь с зеленой шерстью, похожий на волка. У этого зверя также не было ушей и глаз. В пасти у него были длинные и острые зубы. Лерой тихо наблюдал за животными. Слепой волк чуть не съел Кливи. Герой от страха потерял сознание. Проснувшись, он увидел, что волк съел белку. К вечеру Кливи вспомнил, что его чуть не съели. Чтобы выжить, Кливи решил выяснить причину слепоты и глухоты животных.
Когда Кливи думал обо всем этом, к нему подошел зеленый зверь, похожий на пантеру. Герою нечего было бояться, поскольку зверь был слеп. Кливи решил спрятаться в траве и подумал о том, как пантера сможет его найти. Тут пантера развернулась и пошла в его сторону. Тут Лерой догадался, что животные чуют друг друга при телепатии. Чтобы его не поймали Кливи старался переключить свои мысли. Он вспомнил всех девушек, которых знал. Он старался думать о разных вещах, но пантера по - прежнему приближалась. Тут он подумал о самке пантеры. Он всеми мыслями думал о самке пантеры. Тут зверь подпрыгнул и начал тереться об Кливи. Мысленная похвала заставила пантеру замурлыкать. Через некоторое время пантера убежала прочь. Кливи поразмыслил о том, что животные могут издавать особые запахи. Настал вечер и Кливи боялся, что его съедят. Не думая ни о чем, он крепко заснул. Наутро герой проснулся и удивился, что он еще жив. Кливи ходил по холмам возле своего корабля и нашел ягоды. Он до отвала наелся ягод и напился водой из ручья.
В конце Кливи продержался до приезда Почтмейстер похвалил его за сохранность сумки. Лерой очутился уже на корабле. Почтмейстер сказал, что они его от пожара.