Одной из самых важных граней проблемы "отцов и детей" является благодарность. Благодарны ли дети своим родителям, любящим их, вырастившим их и воспитавшим? Тема благодарности поднята в повести А. С. Пушкина "Станционный смотритель". Трагедия отца, нежно любившего единственную дочь, предстает перед нами в этой повести. Конечно, Дуня не забыла своего отца, она любит его и чувствует свою вину перед ним, но все же то, что она уехала, оставив отца одного, оказалось для него большим ударом, настолько сильным, что он не смог его выдержать. Старый смотритель простил свою дочь, он не видит ее вины в происшедшем, он любит свою дочь настолько, что желает ей лучше умереть, чем пережить позор, который, возможно, ожидает и ее. И Дуня чувствует и благодарность, и вину перед отцом, она приезжает к нему, но уже не застает в живых. Лишь на могиле отца все ее чувства вырываются наружу. "Она легла здесь и лежала долго".
Уточню: не столько злыми, сколько ненавидящими детей, рожденных от мужа в браке с предыдущей женой. Корни этого явления лежат в Средних веках, когда истории появления мачех в семьях были просты и трагичны. Во времена доиндустриального хозяйствования полнота семьи была вопросом выживания, так как без эффективного разделения труда мужа, жены и прочих домашних было невозможно вырастить и обработать урожай, да и вообще держать дом в порядке. Поэтому вдовцы-мужчины женились сразу же по окончании траура (нехристианские страны не в счет, там своя история), что тоже нашло отражение в сказках: "Купец потужил, как следовало, да потом и женился на вдовушке...". Неравные браки в крестьянской и купеческой среде были нецелесообразны из-за того же обилия физического труда, так что в дом нового мужа обычно входила женщина, имеющая уже двух-трех детей, взрослых или подростков. Сыновья, женившись, заводились домами и выпадали из семейного круга. Дочери до замужества жили с матерью, и тут в семейных отношениях начинали работать самые различные факторы, от необходимости дележа приданого между "своими" и "чужими" дочерьми, до банального несходства в характерах. Соблазн расчистить путь собственным детям за счет жизни мужниных у женщин бывал настолько велик, что детей помладше просто не пускали ночевать со всеми, оставляли морозными ночами в овинах или сенях (детально задокументированные случаи такой расправы встречались еще в конце XIX века по всем северным губерниям). Голод тоже играл свою роль, и мачехе очень часто была выгодна смерть одного из детей мужа, она банально выжить ее собственным. Из голодных времен конца XIV - середины XV веков происходит известная история о падчерице, посылаемой за огнем к Бабе Яге (европейский вариант: за хворостом в далекий лес). Нелюбимых детей, воспринимаемых как "лишние рты" часто посылали в плохой одежде на мороз, а в голодные зимы - просто выгоняли куда глаза глядят, на верную смерть, так как прокормить их дома было уже невозможно. Разумеется, проделать такое, да еще в отсутствие мужа, могущего встать на защиту "своего" ребенка было легче именно мачехе и именно в купеческой семье - отсюда распространенные сюжеты русских сказок. У европейцев сюжеты проще, так как можно было не беспокоиться, придумывая Бабу Ягу: зимняя смертность от клыков хищников в голодном XV столетии среди детей была массовой. Мачехи ей активно и так зарабатывали свою незавидную репутацию. Надо заметить, что сюжет сказки о мачехе, перенесенный в аристократическую среду, существенно меняется: в дело вступает черная магия, зависть к молодости и красоте падчериц. Выживание семьи для аристократии уже было фактом, не зависящим от обстоятельств, посему в отношениях работали совсем другие факторы: династические амбиции, та же зависть, фаворитизм, суеверия. Братья Гримм почти не кривили душой, сочиняя истории о "заказанном" придворному охотнику убийстве падчерицы - такие истории бывали обычны в Средневековье при влиятельных мачехах. Только падчериц чаще "заказывали" не убивать, а насиловать - обесчещенную и лишенную права династического сродства (а значит, более не угрожающую интересам семьи мачехи) девушку просто стригли в монахини и отправляли в дальний монастырь.
