Мне было двенадцать лет, и я учился в школе. Раз на перемене подходит ко мне товарищ мой Юхименко и говорит: - Хочешь, я тебе обезьянку дам? Я не поверил - думал, он мне сейчас штуку какую-нибудь устроит, так что искры из глаз посыплются, и скажет: вот это и есть "обезьянка". Не таковский я. - Ладно, - говорю, - знаем. - Нет, - говорит, - в самом деле. Живую обезьянку. Она хорошая. Ее Яшкой зовут. А папа сердится. - На кого? - Да на нас с Яшкой. Убирай, говорит, куда знаешь. Я думаю, что к тебе всего лучше. После уроков пошли мы к нему. Я все еще не верил. Неужели, думал, живая обезьянка у меня будет? И все спрашивал, какая она. А Юхименко говорит: - Вот увидишь, не бойся, она маленькая. Действительно, оказалась маленькая. Если на лапки встанет, то не больше полуаршина. Мордочка сморщенная, старушечья, а глазки живые, блестящие. Шерсть на ней рыжая, а лапки черные. Как будто человечьи руки в перчатках черных. На ней был надет синий жилет. Юхименко закричал: - Яшка, Яшка, иди, что я дам! И засунул руку в карман. Обезьянка закричала: "Ай! ай!" - и в два прыжка вскочила Юхименке на руки. Он сейчас же сунул ее в шинель, за пазуху. - Идем, - говорит. Я глазам своим не верил. Идем по улице, несем такое чудо, и никто не знает, что у нас за пазухой.
