Смотри всегда на сердца сограждан. Если в них найдешь спокойствие и мир, тогда сказать можешь воистину: се блаженны. А. Радищев Роман Гончарова «Обломов» является заметной в русской и мировой литературе вехой на пути решения человечеством проблем общественно-нравственного содержания. Уже на первой странице романа автор посчитал необходимым обратить внимание читателя на главную черту своего героя: «Душа так открыто и ясно светилась в глазах, в улыбке, в каждом движении головы, рук». Вот с каким обаятельным Обломовым автор предлагает нам разделить переживания и мысли о мире в рамках довольно объемного романа. И действительно — это духовно богатая натура. Умен, хотя в нем «дороже всякого ума: честное, верное сердце!» Многих героев романа Обломов осенил своим благородством. Но, мне кажется, трагическое звучание романа в том и состоит, что, пробудив к сознанию духовной красоты стольких людей, сам герой оказывается раздавленным русской обломовщиной. Собственно, «тихо и постепенно укладывался в гроб остального своего существования, сделанный собственными руками, как старцы пустынные, которые, отворотясь от жизни, копают себе могилу». По мере чтения романа я все время размышлял о причинах, ведущих героя к трагедии. В начале романа, с наивной уверенностью в своем праве, определяемом сословной принадлежностью к дворянству и социальным положением «барина», владелец трехсот крепостных, Обломов позволяет себе заявлять, что «воспитан нежно, ни холода, ни голода никогда не терпел, нужды не знал, хлеба себе не зарабатывал и вообще черным делом не занимался». Автор явно иронизирует над дворянским сословием. Ведь известно, что под фразой «черным делом» подразумевается труд. Кстати, надо отметить, что это далеко не индивидуальное мнение героя, а опыт многих дворянских поколений, которые, как сказано в «Сне Обломова», «сносили труд, как наказание, наложенное еще на отцов наших, но любить не могли, и где был случай, всегда от него избавлялись, находя это и возможным и должным». Так говорится о прямых предках Обломова, потомственных, но оскудевших дворянах. Собственно, и герой романа copyright ALL Soch .ru 2001-2005 уже обречен. Сам Гончаров утверждал, что именно этот мотив «есть господствующий в романе». В первой части романа автор, повествуя о мучительных попытках героя осмыслить свою жизнь, пишет: «Кто-то, — размышлял он, — будто украл и закопал в собственной его душе принесенные ему в дар миром и жизнью сокровища. Что-то помешало ему ринуться на поприще жизни. Какой-то тайный враг наложил на него тяжелую руку в начале пути и далеко отбросил от прямого человеческого назначения...» Из этого понятно, что герой угадывает, ощущает существование общественного зла, но определить его пока не может. Но в конце своего пути Обломов на вопрос своей избранницы: «Что сгубило тебя? Нет имени этому злу...» — отвечает: ♦Есть — обломовщина!» Так сам, как мне показалось, герой определил исключительную злободневность и важность своей нравственной проблемы. Вложив в уста своего героя это признание, Гончаров не ошибся. Он нащупал одну из самых болезненных точек современного ему общества — обломовщину. В те же годы авторитетные представители русской литературной критики оценили роман Гончарова как произведение, которому предстоит долгая жизнь. Сегодняшнее внимание к роману, интерес к нему театра и кинематографа, включение романа в сферу споров о недавней истории и проблемах будущего — прямое подтверждение пророческих предвидений тех далеких уже от нас лет. И я уверен, что интерес к этому произведению не ослабеет до тех пор, пока человек будет стремиться к нравственному совершенству.
Я знаю художественную вторичную УСЛОВНОСТЬ художественная вторичная (открытая) – приём обнаружения иллюзорности художественного мира; сознательное нарушение правдоподобия с целью высветить, сделать зримым то, что по какой-то причине не может быть названо напрямую или не имеет в реальной жизни своего предметного воплощения, пересоздание встречающихся в жизни и природе форм. Образы, которые получаются в результате этих фактов, не вполне похожи на жизнь. С фактами жизни их нельзя сопоставить «прямым наложением». Тем не менее, они могут верно выражать действительность.
А. Радищев
Роман Гончарова «Обломов» является заметной в русской и мировой литературе вехой на пути решения человечеством проблем общественно-нравственного содержания. Уже на первой странице романа автор посчитал необходимым обратить внимание читателя на главную черту своего героя: «Душа так открыто и ясно светилась в глазах, в улыбке, в каждом движении головы, рук». Вот с каким обаятельным Обломовым автор предлагает нам разделить переживания и мысли о мире в рамках довольно объемного романа.
И действительно — это духовно богатая натура. Умен, хотя в нем «дороже всякого ума: честное, верное сердце!» Многих героев романа Обломов осенил своим благородством. Но, мне кажется, трагическое звучание романа в том и состоит, что, пробудив к сознанию духовной красоты стольких людей, сам герой оказывается раздавленным русской обломовщиной. Собственно, «тихо и постепенно укладывался в гроб остального своего существования, сделанный собственными руками, как старцы пустынные, которые, отворотясь от жизни, копают себе могилу».
По мере чтения романа я все время размышлял о причинах, ведущих героя к трагедии.
В начале романа, с наивной уверенностью в своем праве, определяемом сословной принадлежностью к дворянству и социальным положением «барина», владелец трехсот крепостных, Обломов позволяет себе заявлять, что «воспитан нежно, ни холода, ни голода никогда не терпел, нужды не знал, хлеба себе не зарабатывал и вообще черным делом не занимался». Автор явно иронизирует над дворянским сословием. Ведь известно, что под фразой «черным делом» подразумевается труд. Кстати, надо отметить, что это далеко не индивидуальное мнение героя, а опыт многих дворянских поколений, которые, как сказано в «Сне Обломова», «сносили труд, как наказание, наложенное еще на отцов наших, но любить не могли, и где был случай, всегда от него избавлялись, находя это и возможным и должным».
Так говорится о прямых предках Обломова, потомственных, но оскудевших дворянах.
Собственно, и герой романа copyright ALL Soch .ru 2001-2005 уже обречен. Сам Гончаров утверждал, что именно этот мотив «есть господствующий в романе».
В первой части романа автор, повествуя о мучительных попытках героя осмыслить свою жизнь, пишет: «Кто-то, — размышлял он, — будто украл и закопал в собственной его душе принесенные ему в дар миром и жизнью сокровища. Что-то помешало ему ринуться на поприще жизни. Какой-то тайный враг наложил на него тяжелую руку в начале пути и далеко отбросил от прямого человеческого назначения...» Из этого понятно, что герой угадывает, ощущает существование общественного зла, но определить его пока не может. Но в конце своего пути Обломов на вопрос своей избранницы: «Что сгубило тебя? Нет имени этому злу...» — отвечает: ♦Есть — обломовщина!»
Так сам, как мне показалось, герой определил исключительную злободневность и важность своей нравственной проблемы. Вложив в уста своего героя это признание, Гончаров не ошибся. Он нащупал одну из самых болезненных точек современного ему общества — обломовщину. В те же годы авторитетные представители русской литературной критики оценили роман Гончарова как произведение, которому предстоит долгая жизнь. Сегодняшнее внимание к роману, интерес к нему театра и кинематографа, включение романа в сферу споров о недавней истории и проблемах будущего — прямое подтверждение пророческих предвидений тех далеких уже от нас лет. И я уверен, что интерес к этому произведению не ослабеет до тех пор, пока человек будет стремиться к нравственному совершенству.
УСЛОВНОСТЬ художественная вторичная (открытая) – приём обнаружения иллюзорности художественного мира; сознательное нарушение правдоподобия с целью высветить, сделать зримым то, что по какой-то причине не может быть названо напрямую или не имеет в реальной жизни своего предметного воплощения, пересоздание встречающихся в жизни и природе форм. Образы, которые получаются в результате этих фактов, не вполне похожи на жизнь. С фактами жизни их нельзя сопоставить «прямым наложением». Тем не менее, они могут верно выражать действительность.