В начале романа Алёша является послушником в монастыре, находящемся недалеко от города Скотопригоньевска, где происходит действие «Братьев Карамазовых». Умирающий в монастыре старец Зосима, духовный наставник Алёши, посылает того в мир и наказывает ему быть с братьями Дмитрием и Иваном. Алёша оказывается вовлечён в драматические события, происходящие с братьями, которые заканчиваются убийством их отца Фёдора Павловича. Алёша убеждён в невиновности своего брата Дмитрия, который является главным подозреваемым, и на суде свидетельствует в его пользу, но Дмитрия всё же признают преступником. В это время Алёша знакомится с группой гимназистов, одноклассников Илюши Снегирёва, который смертельно заболел после тяжкого оскорбления, нанесённого его отцу Дмитрием Карамазовым. Роман заканчивается похоронами Илюши, но слова Алёши, сказанные им гимназистам, придают концовке романа надежду. В событиях романа Алёша играет достаточно пассивную роль, но при этом является протагонистом, выступает конфидентом почти всех главных персонажей, озвучивая то, что говорит их совесть.
«Василий Тёркин после войны» С. Юрасова сейчас же порождает в читателе вопрос о степени родства героя Юрасова с героем поэмы «Книга про бойца» советского поэта Александра Твардовского.
Но прежде, чем говорить об этом, нужно остановиться на одной особенности советской литературы. Несмотря на широко разветвленный издательский аппарат и большой штат критиков и рецензентов, знакомящих читателей с художественными новинками, образы советской литературы не входят в жизнь советских современников, как это было с героями русской литературы в дореволюционную эпоху. Впервые на эту особенность робко намекнул (в сборнике «Голоса против») в начале 30-х годов советский критик Георгий Горбачев.
«Василий Тёркин после войны» С. Юрасова сейчас же порождает в читателе вопрос о степени родства героя Юрасова с героем поэмы «Книга про бойца» советского поэта Александра Твардовского.
Но прежде, чем говорить об этом, нужно остановиться на одной особенности советской литературы. Несмотря на широко разветвленный издательский аппарат и большой штат критиков и рецензентов, знакомящих читателей с художественными новинками, образы советской литературы не входят в жизнь советских современников, как это было с героями русской литературы в дореволюционную эпоху. Впервые на эту особенность робко намекнул (в сборнике «Голоса против») в начале 30-х годов советский критик Георгий Горбачев.