Вспомните, что такое "эзопов язык". Почему к этому художественному приему обращается незадачливый автор "Африканских неурядиц"? Поставьте себя на место редактора и попытайтесь оценить собственно художественные достоинства этого произведения

САМО ПРОИЗВЕДЕНИЕ НИЖЕ

Корибу

В мой редакторский кабинет вошел, озираючись, бледный молодой человек. Он остановился у дверей, и, дрожа всем телом, стал всматриваться в меня.
— Вы редактор?
— Редактор.
— Ей-богу?
— Честное слово!
Он замолчал, пугливо посматривая на меня.
— Что вам угодно?
— Кроме шуток — вы редактор?
— Уверяю вас! Вы хотели что-нибудь сообщить мне? Или принесли рукопись?
— Не губите меня, — сказал молодой человек. — Если вы сболтнете — я пропал!
Он порылся в кармане, достал какую-то бумажку, бросил ее на мой стол и сделал быстрое движение к дверям с явной целью — бежать.
Я схватил его за руку, оттолкнул от дверей, оттащил к углу, повернул в дверях ключ и сурово сказал:
— Э, нет, голубчик! Не уйдешь… Мало ли какую бумажку мог ты бросить на мой стол!..

Молодой человек упал на диван и залился горючими слезами.
Я развернул брошенную на стол бумажку. Вот какое странное произведение было на ней написано.

«Африканские неурядицы
Указания благомыслящих людей на то, что на западном берегу Конго не все спокойно и что туземные князьки позволяют себе злоупотребления властью и насилие над своими подданными — все это имеет под собой реальную почву. Недавно в округе Дилибом (селение Хухры-Мухры) имел место следующий случай, показывающий, как далеки опаленные солнцем сыновья Далекого Конго от понятий европейской закономерности и порядка… Вождь племени бери-бери Корибу, заседая в совете государственных деятелей, получил известие, что его приближенный воин Музаки не был допущен в корраль, где веселились подданные Корибу. Не разобрав дела, князек Корибу разлетелся в корраль, разнес всех присутствующих в коррале, а корраль закрыл, заклеив его двери липким соком алоэ. После оказалось, что виноват был его приближенный воин, но, в сущности, дело не в этом! А дело в том, что до каких же пор несчастные, сожженные солнцем туземцы, будут терпеть безграничное самовластие и безудержную вакханалию произвола какого-то князька Корибу?! Вот на что следовало бы обратить Норвегии серьезное внимание!»
Прочтя эту заметку, я плечами и строго обратился к обессилевшему от слез молодому человеку, который все еще лежал на моем диване:
— Вы хотите, чтобы мы это напечатали?
— Да… — робко кивнул он головой.
— Никогда мы не напечатаем подобного вздора! Кому из читателей нашего журнала интересны какие-то обитатели Конго, коррали, сок алоэ и князьки Корибу. Подумаешь, как это важно для нас, русских!
Он встал с дивана, взял меня за руки, приблизил свое лицо к моему и пронзительным шепотом сказал:
— Так я вам признаюсь! Это написано об одесском Толмачеве и о закрытии им благородного собрания.
— Какой вздор и какая нелепость, — возмутился я. — К чему вы тогда ломались, переносили дело в какое-то Конго, мазали двери глупейшим соком алоэ, когда так было описать одесский случай и прямо рассказать о поведении Толмачева! И потом вы тут нагородили того, чего и не было… Откуда вы взяли, что Толмачев был в каком-то «совете государственных деятелей он приехал в три часа ночи из кафешантана и закрыл благородное собрание, продержав под арестом полковника, которого по закону арестовывать не имел права. При чем здесь «совет государственных деятелей»?
— Я думал, так безопаснее…
— А что такое за дикая, дурного тона выдумка: заклеил двери липким соком алоэ? Почему не наложил печати?
— А вдруг бы догадались, что это о Толмачеве? — прищурился молодой человек.
— Вы меня извините, — сказал я. — Но тут у вас есть еще одно место — самое чудовищное по ненужности и вздорности… Вот это: «Следовало бы Норвегии обратить на это серьезное внимание»? Положа руку на сердце: при чем тут Норвегия?

Молодой человек положил руку на сердце и сказал:
— А вдруг бы все-таки догадались, что это о Толмачеве? Влетело бы тогда нам по первое число. А так — нука — пусть догадаются! Ха-ха!
На мои глаза навернулись слезы.
— Бедные мы с вами я и заплакал, нежно обняв хитрого молодого человека. И он обнял меня.
И так долго мы с ним плакали.
И вошли наши сотрудники и, узнав в чем дело, сказали:
— Бедный редактор! Бедный автор! Бедные мы! И тоже плакали над своей горькой участью.
И артельщик пришел, и кассир, и мальчик, обязанности которого заключались в зализывании конвертов для заклейки — и даже этот мальчик не мог вынести вида нашей обнявшейся группы и, открыв слипшийся рот, раздирательно заплакал… И так плакали мы все.
***
Эй, депутаты, чтоб вас!.. Да когда же вы сжалитесь над нами? Над теми, которые плачут…

в произведениях александра сергеевича пушкина «евгений онегин» и михаила юрьевича лермонтова

«герой нашего времени» затрагиваются многие общие темы: порочность и лживость «высшего света» , «лишние люди» , отношение человека к природе, путешествия и так далее.

кульминацией в произведении пушкина и одним из ключевых моментов в романе лермонтова являются сцены дуэлей.

дуэли можно отнести к типичному, хотя запрещенному, явлению xix века. дуэли, описанные лермонтовым и пушкиным, совершенно различны как по причинам, условиям, описанию действий, так и по последствиям. но, тем не менее, в них есть некоторые черты сходства.

в обеих дуэлях один из героев выступает благородным защитником чести девушки. но печорин на самом деле защищает мери от оскорбления, а ленский в силу своего романтического восприятия действительности «мыслит: буду ей спаситель» , считает недоразумение причиной для дуэли. в основе пушкинского конфликта лежит неумение татьяны «властвовать собою» , не показывать своих чувств, в основе лермонтовского – низость души, подлость и коварство грушницкого.

условия дуэлей неравны. между онегиным и ленским поединок был равным, с соблюдением всех правил. грушницкий же нарушил законы дуэлей: он собирался убить фактически безоружного человека, но струсил и не сделал этого.

важную роль во всех дуэлях, а в этих двух особенно, играют секунданты. в «герое нашего времени» именно иван игнатьевич становится организатором заговора против печорина. это драгунский капитан уговорил грушницкого не заряжать пистолеты. иван игнатьевич хотел при грушницкого отмстить печорину за то, что последний считает себя, да и является не таким, как «водяное общество» , он выше этого общества. зарецкий в «евгении онегине» похож на ивана игнатьевича: они оба недалекие, завистливые, для них дуэль – не более чем развлечение. зарецкий легко говорит о смерти ленского: «ну что ж? убит» (антитеза онегину, который глубоко переживает эту смерть) . секундант онегина – его слуга, француз гильо, которого онегин называет «мой друг» . о гильо, кроме того что он «малый честный» , больше ничего не говорится. онегин делает своим секундантом слугу, во-первых, так как больше не к кому обратиться, во-вторых, этим он выражает свое несерьезное, пренебрежительное отношение к дуэли. печорин взял с собой друга – доктора вернера, человека пассивного. вернер не вмешивался в ход дуэли.

описание действия у пушкина занимает всего две строфы, в то время как у лермонтова – несколько страниц. пушкину важно, как проходила дуэль, лермонтову – внутреннее состояние героев.

у пушкина описание дуэли – от лица автора, он использует художественно-выразительные средства языка: эпитеты («туманный взор» , «цвет прекрасной») , развернутые метафоры, инверсия («дохнула буря» , «спадает глыба») , сравнение («как в доме опустевшем») . у лермонтова дуэль описывается от первого лица, в форме дневника главным героем – печориным. до, вов время и после дуэли мы видим изменяющийся пейзаж, отражающий внутреннее состояние героя. до дуэли: «сияние первой теплоты солнца» , но в «дымной дали» , «синее и страшнее, (…) сходились непроницаемой стеной» . во время дуэли: «казалось темно и холодно, как в гробе» , «зубцы скал (…) ожидали своей добычи» . после дуэли «стало темно и сыро» , «солнце казалось … тускло, лучи его … не грели» - в душе печорина после смерти грушницкого темно, пусто и ничто не греет его.

дуэль для онегина служит толчком к новой жизни. в нем просыпаются чувства, и он живет не только умом, но и душой. печорин же понимает, что смерть грушницкого ничего не изменила ни в окружающем мире, ни в нем самом. печорин лишь в очередной раз разочаровывается в жизни и чувствует опустошение.

автор «героя нашего времени» представляется, с одной стороны, продолжателем традиций пушкина – создает реалистический роман, с другой стороны, сцена дуэли доказывает, что произведение лермонтова – первый психологический роман.

  какие вопросы   фото

утро пришло безоблачное. оно обещало теплый день. юля вышла из дома рано, чтобы успеть позавтракать в "радуге". и еще чтобы не встретить фаддейку.

зачем теперь его встречать? только душу

но он сам догнал ее возле будки со сломанным телефоном. пошел рядом. такой же, как раньше (только майка выстирана да колючие локти отмыты докрасна). глянул сбоку беспокойно и требовательно:

– ты почему завтракать не пришла?

– не

тогда юля сказала прямо:

– твоя мама на меня сердится.

фаддейка фыркнул, будто в нос ему попало семя одуванчика:

–

– ничего не "подумаешь" раз ей не нравится, что ты со мной подружился.

– я с кем ни подружусь, ей никогда не нравится. что ж тут делать?

юля плечами:

– наверно,

– ага! а я ведь ей не указываю, где какого друга выбирать!

– фаддейка, – со старательным укором сказала юля. – ты так скучал по маме, а теперь так про нее говоришь.

он слегка сник, но ответил :

– ну и буду скучать. а слушаться насчет этого не буду. она не а ты со мной не спорь!

– с тобой спорить, что носом гвозди вколачивать, – оттаивая, проговорила юля. – обормот

фаддейка запританцовывал рядом, растянул во всю ширь кривозубую улыбку, засверкал искоркой. радостно сказал:

– а ты – колокольня!

они вышли на мост.

– а все-таки тебе влетит от мамы, – с беспокойством проговорила юля.

– не-а! она же добрая!

– она-то добрая. а ты? ты любого доброго в рычащего тигра превратишь. ну посмотри, опять майка скособочилась и шнурки не завязаны!