Характерной чертой Чичикова является невероятная многогранность его натуры. Гоголь подчеркивает, что таких людей, как Чичиков, разгадать нелегко. Образ Павла Ивановича Чичикова раскрывается преимущественно через общение с другими героями. Однако Н. В. Гоголь прибегает и к приемам характеристики через предмет и к внутреннему монологу как средству характеризации персонажа. Можно упомянуть, например, знаменитую шкатулку Чичикова, подробное описание которой дается и в первой главе, и в эпизоде посещения Павлом Ивановичем имения Коробочки, и во втором томе, когда, находясь под следствием, Чичиков, постоянно вспоминает об этой шкатулке. В ней для Павла Ивановича сосредоточилось все, чего он смог добиться в жизни, плоды "трудов".
Условия, в которых формировался Павел Иванович, заставили его скрывать свои эмоции и желания, заставили сначала думать, затем действовать, сделали его расчётливым и предприимчивым. В Чичикове нет эмоциональности, нет бесшабашности, нет глупости, нет “жизни через край”. Герой новой эпохи, эпохи эгоизма и расчёта, лишён сильных эмоций. Эти мысли возникают и в момент чтения главы о Ноздрёве. Глава представляет Ноздрева, но многое раскрывает и в натуре главного героя -Чичикова.
К вечеру бой стал затихать. Обе армии стояли одна против другой, обескровленные, измотанные, поредевшие, но все равно готовые к дальнейшей борьбе. Французы отошли с занятых ими высот, русские остались там, где стояли в конце сражения. Кутузов сначала намерен был «заутра бой затеять новый и до конца стоять» и даже распорядился готовиться к продолжению сражения, но когда возле полуночи получил донесение о потерях, — а они превышали 45 тысяч человек убитыми и ранеными, — то никакого иного решения, кроме отступления, он принять не мог. Французы потеряли убитыми и ранеными еще больше, чем русские, — около 58,5 тысячи солдат и офицеров и 49 генералов. Однако и у них не было выбора — они должны были идти вперед до конца. «Великая армия» разбилась о несокрушимую армию России, и потому Наполеон вправе был сказать: «Битва на Москве-реке была одной из тех битв, где проявлены наибольшие достоинства и достигнуты наименьшие результаты». А Кутузов оценил Бородинское сражение по-иному: «Сей день пребудет вечным памятником мужества и отличной храбрости российских воинов, где вся пехота, кавалерия и артиллерия дрались отчаянно. Желание всякого было умереть на месте и не уступить неприятелю». «Двунадесяти языкам» наполеоновского войска, собранного со всей Европы, противостояло еще большее число российских «языцей», собравшихся со всей империи. На Бородинском поле плечом к плечу стояли солдаты, офицеры и генералы российской армии, сплотившей в своих рядах русских и украинцев, белорусов и грузин, татар и немцев, объединенных сознанием общего долга и любовью к своему Отечеству. И потому поровну крови и доблести, мужества и самоотверженности положили на весы победы офицеры и генералы: русский Денис Давыдов, грузин Петр Багратион, немец Александр Фигнер, татарин Николай Кудашев и турок Александр Кутайсов, России верные сыны. И все же, сколь ни ярки были вспышки этой искрометной офицерской доблести, при всей их красивости чем-то напоминали они торжественные огни праздничного фейерверка, в то время как лавинная, всесокрушающая солдатская доблесть была подобна могучему лесному пожару, который, ревя и неистовствуя, неудержимо шел высокой жаркой стеной, круша и испепеляя все, что стояло на его пути. История сохранила нам и имена героев Бородина, солдат и унтер-офицеров — кавалеров военного ордена Георгия Ефрема Митюхина, Яна Маца, Сидора Шило, Петра Милешко, Тараса Харченко, Игната Филонова и многих иных.
Образ Павла Ивановича Чичикова раскрывается преимущественно через общение с другими героями.
Однако Н. В. Гоголь прибегает и к приемам характеристики через предмет и к внутреннему монологу как средству характеризации персонажа.
Можно упомянуть, например, знаменитую шкатулку Чичикова, подробное описание которой дается и в первой главе, и в эпизоде посещения Павлом Ивановичем имения Коробочки, и во втором томе, когда, находясь под следствием, Чичиков, постоянно вспоминает об этой шкатулке.
В ней для Павла Ивановича сосредоточилось все, чего он смог добиться в жизни, плоды "трудов".
Условия, в которых формировался Павел Иванович, заставили его скрывать свои эмоции и желания, заставили сначала думать, затем действовать, сделали его расчётливым и предприимчивым. В Чичикове нет эмоциональности, нет бесшабашности, нет глупости, нет “жизни через край”. Герой новой эпохи, эпохи эгоизма и расчёта, лишён сильных эмоций. Эти мысли возникают и в момент чтения главы о Ноздрёве. Глава представляет Ноздрева, но многое раскрывает и в натуре главного героя -Чичикова.
стояли одна против другой,
обескровленные, измотанные, поредевшие,
но все равно готовые к дальнейшей борьбе.
Французы отошли с занятых ими высот,
русские остались там, где стояли в конце
сражения.
Кутузов сначала намерен был «заутра бой
затеять новый и до конца стоять» и даже
распорядился готовиться к продолжению
сражения, но когда возле полуночи получил
донесение о потерях, — а они превышали 45
тысяч человек убитыми и ранеными, — то
никакого иного решения, кроме
отступления, он принять не мог. Французы
потеряли убитыми и ранеными еще больше,
чем русские, — около 58,5 тысячи солдат и
офицеров и 49 генералов. Однако и у них
не было выбора — они должны были идти
вперед до конца.
«Великая армия» разбилась о
несокрушимую армию России, и потому
Наполеон вправе был сказать: «Битва на
Москве-реке была одной из тех битв, где
проявлены наибольшие достоинства и
достигнуты наименьшие результаты».
А Кутузов оценил Бородинское сражение
по-иному: «Сей день пребудет вечным
памятником мужества и отличной
храбрости российских воинов, где вся
пехота, кавалерия и артиллерия дрались
отчаянно. Желание всякого было умереть
на месте и не уступить неприятелю».
«Двунадесяти языкам» наполеоновского
войска, собранного со всей Европы,
противостояло еще большее число
российских «языцей», собравшихся со всей
империи.
На Бородинском поле плечом к плечу
стояли солдаты, офицеры и генералы
российской армии, сплотившей в своих
рядах русских и украинцев, белорусов и
грузин, татар и немцев, объединенных
сознанием общего долга и любовью к
своему Отечеству.
И потому поровну крови и доблести,
мужества и самоотверженности положили
на весы победы офицеры и генералы:
русский Денис Давыдов, грузин Петр
Багратион, немец Александр Фигнер,
татарин Николай Кудашев и турок
Александр Кутайсов, России верные сыны.
И все же, сколь ни ярки были вспышки
этой искрометной офицерской доблести,
при всей их красивости чем-то напоминали
они торжественные огни праздничного
фейерверка, в то время как лавинная,
всесокрушающая солдатская доблесть
была подобна могучему лесному пожару,
который, ревя и неистовствуя, неудержимо
шел высокой жаркой стеной, круша и
испепеляя все, что стояло на его пути.
История сохранила нам и имена героев
Бородина, солдат и унтер-офицеров —
кавалеров военного ордена Георгия
Ефрема Митюхина, Яна Маца, Сидора
Шило, Петра Милешко, Тараса Харченко,
Игната Филонова и многих иных.