Известная песня Я. Френкеля «Журавли» посвящена всем тем, кто погиб во время Великой Отечественной войны. Автор стихов Расул Гамзатов. Стихотворение было написано им в 1965 году во время полета из Токио в Дагестан. В Японии Гамзатов посетил мемориал, посвященный жертвам Хиросимы и Нагасаки. Там был памятник японской девочке, страдавшей от лейкемии после атомного взрыва в Хиросиме. В руках у нее был журавлик. Девочка верила старинной японской легенде о том, что, если сделать тысячу бумажных журавликов, — болезнь отступит. Однако она умерла, так и не успев выполнить задуманное. Поэта поразила эта история. Так родился образ «белых журавлей». Само стихотворение Р. Гамзатов написал в самолете. Однако эти стихи были навеяны и другими событиями. В Японии поэт получил известие о кончине матери, и, находясь в самолете, он думал о ней, о старшем брате Магомете, погибшем в боях за Севастополь, думал о близких людях, не вернувшихся с Великой Отечественной войны. Р. Гамзатов написал это стихотворение на аварском языке. Через три года друг поэта, переводчик Наум Гребнев, перевел это стихотворение на русский язык. Оно было напечатано в журнале «Новый мир» и начиналось словами: «Мне кажется порою, что джигиты, с кровавых не пришедшие полей…». Затем оно попало на глаза Марку Бернесу, который, с согласия автора и переводчика, немного изменил текст стихотворения, заменив слово «джигиты» на слово «солдаты». Он же попросил Я. Френкеля написать музыку. В 1969 году Марк Бернес исполнил эту песню, которая стала его последней песней. В этот же год он ушел из жизни. Лирический герой этого стихотворения скорбит по всем погибшим воинам, он остро чувствует свое одиночество на этой Земле. Погибшие напоминают ему белых журавлей, летящих по небу: Мне кажется порою, что солдаты, С кровавых не пришедшие полей, Не в землю эту полегли когда-то, А превратились в белых журавлей. В журавлином клине ему видится что-то близкое, родное, журавлиный клич напоминает аварскую речь. Атмосфера грусти, тоски пронизывают это стихотворение. При этом герой понимает, что и сам когда-то уйдет из жизни, обретет свое место в вечности: Настанет день, и с журавлиной стаей Я поплыву в такой же сизой мгле, Из-под небес по-птичьи окликая Всех вас, кого оставил на земле. Стихотворение написано катренами, рифмовка — перекрестная. Поэт использует различные средства художественной выразительности: эпитет («в сизой мгле», «клин усталый», «с кровавых… полей»), риторический вопрос («Не потому ль так часто и печально Мы замолкаем, глядя в небеса?»), лексический повтор и анафору («Летит, летит по небу клин усталый — Летит в тумане на исходе дня…»), метафору («Настанет день, и с журавлиной стаей Я поплыву в такой же сизой мгле…»), развернутое сравнение («Летят своим определенным строем, Как по полям людьми они брели…»). Поэт использует слова и выражения высокого стиля («полегли», «до сей поры», «свершают», «вечернею порою»).
Рассказ Николая Богданова о солдатской дружбе. Русский Степан Кузнецов и казах Иргаш Джафаров служили в одной части.
Иргаш часто пел на казахском языке. Степан, чтобы понимать о чем поет друг, выучил казахский язык. Он переводил песни друга солдатам, и у них становилось легче на душе.
Автор пишет: «Дружба и сил прибавляет, дружба в бою выручает. Кабы не она, пришлось бы друзьям погибнуть накануне самой победы».
При взятии рейхстага в Берлине часть Кузнецова и Джафарова попала в немецкое оцепление. Рация русских прослушивалась немецкими радистами, и Кузнецов не мог передать сведения о местонахождении части и вызвать подмогу.
Джафаров был ранен, но сообразил и посоветовал Степану доложить в штаб на казахском языке, тогда немцы не поймут. Он сказал позвать к рации земляка – танкиста Узденова.
Кузнецов так и сделал. Штаб получил информацию о том, как прорваться на территорию, и солдатам. Первым ворвался Узденов на своем танке. Немцы не ожидали такого поворота и отступили. Контратака была отбита.
Степан Кузнецов остался в Берлине, продолжал воевать. Иргаша Джафарова отправили в госпиталь, потом домой.
Всю дорогу он пел песни, слова казахские, а мотив рязанский. Окружающие его спрашивали, о чем он поет. Он отвечал, что был бы его друг Кузнецов, он бы перевел. В общем, песня казаха была о дружбе, которая и в беде и всегда выручит.
Иргаш часто пел на казахском языке. Степан, чтобы понимать о чем поет друг, выучил казахский язык. Он переводил песни друга солдатам, и у них становилось легче на душе.
Автор пишет: «Дружба и сил прибавляет, дружба в бою выручает. Кабы не она, пришлось бы друзьям погибнуть накануне самой победы».
При взятии рейхстага в Берлине часть Кузнецова и Джафарова попала в немецкое оцепление. Рация русских прослушивалась немецкими радистами, и Кузнецов не мог передать сведения о местонахождении части и вызвать подмогу.
Джафаров был ранен, но сообразил и посоветовал Степану доложить в штаб на казахском языке, тогда немцы не поймут. Он сказал позвать к рации земляка – танкиста Узденова.
Кузнецов так и сделал. Штаб получил информацию о том, как прорваться на территорию, и солдатам. Первым ворвался Узденов на своем танке. Немцы не ожидали такого поворота и отступили. Контратака была отбита.
Степан Кузнецов остался в Берлине, продолжал воевать. Иргаша Джафарова отправили в госпиталь, потом домой.
Всю дорогу он пел песни, слова казахские, а мотив рязанский. Окружающие его спрашивали, о чем он поет. Он отвечал, что был бы его друг Кузнецов, он бы перевел. В общем, песня казаха была о дружбе, которая и в беде и всегда выручит.