Моя революция» — так без колебаний сформулировал Маяковский свою позицию и со всей страстью ринулся участвовать в «буче боевой, кипучей». Революция в корне изменила жизнь и творчество поэта. Свойственный Маяковскому мощный волевой напор, неукротимый темперамент борца получил выражение в стремлении «сделать жизнь» по-новому. Исчез пафос бунта и разрушения, борьбы с существующим миропорядком, преодолено настроение одиночества и разлада со всем миром. Радость участия в общем деле переустройства жизни, счастье от того, что «каплею льешься с массами», понимание своей роли «агитатора, горлана-главаря» определяют особенности поэтического языка Маяковского в послереволюционные годы.
Перед поэтом, как и перед всей советской литературой, встает вопрос: как писать о. революции? Маяковский начинает с марша («Наш марш», 1917; «Левый марш», 1918) и оды («Ода революции», 1918). Но он и здесь не только произносит «торжественное «О!», не только славит, он еще и видит разные лики революции («О, звериная! /О, детская! / О, копеечная! / О, великая!», «Как обернешься еще, двуликая? / Стройной постройкой, грудой развалин?»). Эти противоречия революции поэт раскрывает в двух эпизодах котенка с тонущего крейсера и казнь «седых адмиралов». Нет ли здесь продолжения темы, прозвучавшей еще у Пушкина в «Дубровском» и «Капитанской дочке» — темы беспощадного русского бунта (но не бессмысленного, по Маяковскому)?
Показательно, что в это же самое время поэт пишет произведение, казалось бы, не имеющее никакого отношения к революции, но точно отражающее его скрытое ото всех «грустное» (как заметил Ю. Олеша) лицо, состояние «страждущего человека». Это стихотворение «Хорошее отношение к лошадям» (1918), напоминающее нам о раннем Маяковском. Тот же конфликт (толпа и «один я»), тот же мотив непонятости, страдания и сострадания, образ ребенка как символ чистоты и беззащитности (обращение «деточка», рифма «рыжий ребенок» — «она жеребенок»), то же наделение человеческими свойствами животного и отсутствие этих качеств у людей. Интересно, что сам образ лошади («глаза лошадиные», «за каплищей каплища по морде катится») — это авторский вариант той самой «клячи», которая в романе Достоевского «Преступление и наказание» олицетворяет страдания человеческие. Так мы уже не в первый раз убеждаемся, что Маяковский, при всех эпатирующих заявлениях футуристов, отрицающих литературу в своем творчестве основывается на традициях классики, продолжая или переосмысливая их.
Не только ярость борьбы, радость созидания, но и боль, тревога, грусть входят в круг переживаний лирического героя. Через патетику строк о мировой революции, как заметит исследователь Ал. Михайлов, будет прорываться простое, человеческое: «Хоть раз бы увидеть, что вот, спокойный, живет человек меж веселий и нег». И хотя шедевров психологической лирики в советский период Маяковский напишет немного (он действительно «себя смирял, становясь на горло собственной песне», причем делал это не по приказу, а по душе, считая, что революционной эпохе нужна другая поэзия), сам факт существования таких стихов увидеть «разного» Маяковского
Суд Соломона, одна из работ Уильяма Блейка «раннего темперного периода», ок. 1800 г.
Уильям Блейк (William Blake, 1757-1827) — английский поэт и художник. Почти непризнанный при жизни, в настоящее время считается важной фигурой в истории поэзии и изобразительного искусства романтической эпохи. Всю жизнь прожил в Лондоне.
На протяжении всей своей жизни Блейк видел видения, которые часто ассоциировались с религиозными темами и эпизодами из Библии, и вдохновляли его на последующие духовные работы и поиски. Религиозный замысел — центральный в его творчестве. Бог и Христианство являют собой интеллектуальный центр его произведений, источник вдохновения для художника. Вдобавок ко всему, Блейк верил, что был ведом архангелами при создании своих живописных работ.
Объяснение:
Блейк не любил масляные краски, поскольку считал, что они размывают форму и линию. Он предпочитал писать темперой, полагая, что продолжает традиции мастеров Возрождения. Свои темперные работы Блейк почему-то называл фресками.
Ранние темперные картины Блейка на библейские сюжеты дошли до нас, к сожалению, в ужасном состоянии. Он писал их в 1799-1800 годах и разводил краску для них на столярном клее — так, как, по собственному утверждению художника, посоветовал ему святой Иосиф, явившийся ему во сне. Рецепт святого Иосифа подвел мастера.
Краски быстро потемнели и потрескались. Впоследствии Блейк вернулся к традиционному разведения темперных красок — на яичном желтке. И его работы 1820-х годов, выполненные в этой технике, прекрасно сохранились.
Моя революция» — так без колебаний сформулировал Маяковский свою позицию и со всей страстью ринулся участвовать в «буче боевой, кипучей». Революция в корне изменила жизнь и творчество поэта. Свойственный Маяковскому мощный волевой напор, неукротимый темперамент борца получил выражение в стремлении «сделать жизнь» по-новому. Исчез пафос бунта и разрушения, борьбы с существующим миропорядком, преодолено настроение одиночества и разлада со всем миром. Радость участия в общем деле переустройства жизни, счастье от того, что «каплею льешься с массами», понимание своей роли «агитатора, горлана-главаря» определяют особенности поэтического языка Маяковского в послереволюционные годы.
Перед поэтом, как и перед всей советской литературой, встает вопрос: как писать о. революции? Маяковский начинает с марша («Наш марш», 1917; «Левый марш», 1918) и оды («Ода революции», 1918). Но он и здесь не только произносит «торжественное «О!», не только славит, он еще и видит разные лики революции («О, звериная! /О, детская! / О, копеечная! / О, великая!», «Как обернешься еще, двуликая? / Стройной постройкой, грудой развалин?»). Эти противоречия революции поэт раскрывает в двух эпизодах котенка с тонущего крейсера и казнь «седых адмиралов». Нет ли здесь продолжения темы, прозвучавшей еще у Пушкина в «Дубровском» и «Капитанской дочке» — темы беспощадного русского бунта (но не бессмысленного, по Маяковскому)?
Показательно, что в это же самое время поэт пишет произведение, казалось бы, не имеющее никакого отношения к революции, но точно отражающее его скрытое ото всех «грустное» (как заметил Ю. Олеша) лицо, состояние «страждущего человека». Это стихотворение «Хорошее отношение к лошадям» (1918), напоминающее нам о раннем Маяковском. Тот же конфликт (толпа и «один я»), тот же мотив непонятости, страдания и сострадания, образ ребенка как символ чистоты и беззащитности (обращение «деточка», рифма «рыжий ребенок» — «она жеребенок»), то же наделение человеческими свойствами животного и отсутствие этих качеств у людей. Интересно, что сам образ лошади («глаза лошадиные», «за каплищей каплища по морде катится») — это авторский вариант той самой «клячи», которая в романе Достоевского «Преступление и наказание» олицетворяет страдания человеческие. Так мы уже не в первый раз убеждаемся, что Маяковский, при всех эпатирующих заявлениях футуристов, отрицающих литературу в своем творчестве основывается на традициях классики, продолжая или переосмысливая их.
Не только ярость борьбы, радость созидания, но и боль, тревога, грусть входят в круг переживаний лирического героя. Через патетику строк о мировой революции, как заметит исследователь Ал. Михайлов, будет прорываться простое, человеческое: «Хоть раз бы увидеть, что вот, спокойный, живет человек меж веселий и нег». И хотя шедевров психологической лирики в советский период Маяковский напишет немного (он действительно «себя смирял, становясь на горло собственной песне», причем делал это не по приказу, а по душе, считая, что революционной эпохе нужна другая поэзия), сам факт существования таких стихов увидеть «разного» Маяковского
Суд Соломона, одна из работ Уильяма Блейка «раннего темперного периода», ок. 1800 г.
Уильям Блейк (William Blake, 1757-1827) — английский поэт и художник. Почти непризнанный при жизни, в настоящее время считается важной фигурой в истории поэзии и изобразительного искусства романтической эпохи. Всю жизнь прожил в Лондоне.
На протяжении всей своей жизни Блейк видел видения, которые часто ассоциировались с религиозными темами и эпизодами из Библии, и вдохновляли его на последующие духовные работы и поиски. Религиозный замысел — центральный в его творчестве. Бог и Христианство являют собой интеллектуальный центр его произведений, источник вдохновения для художника. Вдобавок ко всему, Блейк верил, что был ведом архангелами при создании своих живописных работ.
Объяснение:
Блейк не любил масляные краски, поскольку считал, что они размывают форму и линию. Он предпочитал писать темперой, полагая, что продолжает традиции мастеров Возрождения. Свои темперные работы Блейк почему-то называл фресками.
Ранние темперные картины Блейка на библейские сюжеты дошли до нас, к сожалению, в ужасном состоянии. Он писал их в 1799-1800 годах и разводил краску для них на столярном клее — так, как, по собственному утверждению художника, посоветовал ему святой Иосиф, явившийся ему во сне. Рецепт святого Иосифа подвел мастера.
Краски быстро потемнели и потрескались. Впоследствии Блейк вернулся к традиционному разведения темперных красок — на яичном желтке. И его работы 1820-х годов, выполненные в этой технике, прекрасно сохранились.