Задание для обратной связи. Прочитайте «Слово сорок второе» из Назиданий Абая.
1. Придумайте 1 во низкого порядка, не копируя фразы из текста.
2. Придумайте 2 во высокого порядка, не копируя фразы из текста. 3. Выпишите 2 факта и 2 мнения. Выполненное задание выслать для проверки

В этих юношеских строках («Русская мелодия» 1829 г.) как будто пророчески угадана одна из существенных особенностей лирического художественного мышления поэта: стремление к отображению жизни в форме «мира иного», к символизации действительности как постижения таинственного глубинного значения сущего в его бесконечной эмоциональной и смысловой перспективе. Проблема художественного образа-символа — одна из давних и сложных проблем науки о литературе.

А. Квятковский рассматривает символ как «многозначный предметный образ, объединяющий (связывающий) собой разные планы воспроизводимой художником действительности на основе их существенной общности, родственности», отмечает, что символ строится «на параллелизме явлений», ему присуще «метафорическое начало», обогащенное «глубоким замыслом», а также «многозначность», обусловленная тем, что «он может быть приложен с равным основанием к разным аспектам бытия».

А.А. Михайлова также отмечает характерную для образа-символа «многозначность, неуловимость, одновременную тягу к чувственному и к абстракции».

С.С. Аверинцев, определяя символ, акцентирует внимание на соотношении в нем «предметного образа» и «глубинного смысла»: «Всякий символ есть образ (и всякий образ хотя бы в некоторой степени есть символ); но если категория образа предполагает предметное тождество самому себе, то категория символа делает акцент на другой стороне той же сути — на выхождении образа за собственные пределы, на присутствие некоторого смыла, интимно слитого с образом, но ему не тождественного. Предметный образ и глубинный смысл выступают в структуре символа как два полюса, немыслимые один без другого.., но и не разделенные между собой и порождающие между собой напряжение, в котором и состоит сущность символа. Переходя в символ, образ становится «прозрачным», «смысл «просвечивает» сквозь него, будучи дан именно как смысловая глубина, смысловая перспектива, требующая нелегкого «вхождения» в себя».

А.Ф. Лосев подходит к проблеме символа с философско-эстетических позиций, выявляет его специфику в соотношении с другими литературоведческими понятиями (миф, тип, эмблема, аллегория, персонификация, метафора) и определяет символ как художественный образ, в котором «идейная образность вещей» выступает как «принцип порождения какой-то действительности, не данной прямо, но только выводимой и создающей большую смысловую перспективу».

Подводя итоги, можно сказать, что символ как художественный образ имеет три особенности:

1) наличие «предметного» образа;

2) неисчерпаемая многозначность, «смысловая перспектива» образа:

3) сложное соотношение между этими двумя сторонами, их единство и в то же время нетождественность («Я дал им вид, Но не дал им названья»).

Образы-символы в лирике Лермонтова давно обратили на себя внимание исследователей. Так, В.М. Фишер впервые выделил в особую категорию стихотворения поэта , в которых «лирическое чувство выражается символами и аллегориями», а также отметил, что такие произведения являются «дополнением стихотворений, в которых непосредственно выражает себя поэт».

В.И. Коровин отмечает в лирике Лермонтова «пейзажно-символические стихотворения» («Парус», «Утес», «Сосна», «Листок») и примыкающие к ним («Три пальмы», «Дары Терека», «Тама- ра» и др.), где «объективный и субъективный и близкий к нему экспрессивный принцип построения лирического переживания взаимно уравновешиваются».

Д.Е. Максимов рассматривает «символические и аллегорические» стихотворения Лермонтова как «объективные» с «субъективным подтекстом», отмечает близость («непосредственное соседство») к этому типу «сюжетных философско-аллегорических опытов», «стихотворений-аллегорий и » («Три пальмы», «Дары Терека», «Тамара», «Свиданье»).

Э.Э. Найдич рассматривает символический образ в лирике Лермонтова среди «иносказательных образов». Один из их типов — «стихотворения-сравнения», в которых одну часть составляет «лирическое изъяснение», другую — «иносказание» («Русская мелодия» — 1829 г., «Умирающий гладиатор» — 1836 г., «Поэт» — 1836 г., «Соломирской» — 1940 г., «Графине Растопчиной» — 1841 г.) В названной исследователем группе стихотворений мы видим две разновидности: в стихотворениях «Поэт» и «Графине Растопчиной» в качестве иносказательных выступают предметно-экспрессивные образы, тогда как в других стихотворениях роль иносказательных образов выполняют лирические персонажи. Другим типом иносказания наряду со стихотворениями-сравнениями Э.Э. Найдич называет такие произведения, как «Парус», «Листок» и другие, в которых «сравнение превратилось в символ» через «олицетворение, целиком подчиненное символическому началу».

В «Лермонтовской энциклопедии» можно встретить такие обозначения символических образов, как «опорное слово – символ», «ключевое слово». «устойчивый словообраз», «мотивы, выступающие как конкретные элементы поэтики или поэтического иносказания». По нашим наблюдениям, в лирике Лермонтова можно выделить три основных вида символических образов:

Художественные образы:

Образ госпожи Простаковой.

Полновластная хозяйка в своем имении. Правы или виноваты крестьяне, решение это зависит только от ее произвола. Она о себе говорит, что «рук не покладает: то бранится, то дерется, на том дом и держится». Называя Простакову «презлой фурией», Фонвизин утверждает, что она вовсе не исключение из общего правила. Она неграмотна, в ее роду считалось, чуть ли не грехом и преступлением учиться.

Она привыкла к безнаказанности, простирает свою власть от крепостных до мужа, Софьи, Скотинина. Но сама является рабой, лишенной чувства собственного достоинства, готовой пресмыкаться перед сильнейшим. Простакова — типичная представительница мира беззакония и произвола. Она — пример того, как деспотизм уничтожает человека в человеке и разрушает общественные связи людей.

Образ Тараса Скотинина.

Такой же рядовой помещик, как и его сестра. У него «всякая вина виновата», никто не может лучше, чем Скотинин, обдирать крестьян. Образ Скотинина — пример того, как «скотская» и «животная» низменность берут верх. Он еще более жестокий крепостник, чем его сестра Простакова, и свиньям в его деревня живется намного лучше, чем людям. «Разве дворянин не волен, поколотить слугу, когда захочет?» — поддерживает он сестру, когда она обосновывает свои зверства ссылкой на Указ о вольности дворянской.

Скотинин позволяет своей сестре играть собой, как мальчиком; он пассивен в отношениях с Простаковой.  

Образ Стародума.

Он последовательно излагает взгляды «честного человека» на семейную мораль, на обязанности дворянина, занятого делами гражданского правления и военной службой. Отец Стародума служил при Петре I, воспитал сына «по-тогдашнему». Образование дал «по тому веку наилучшее».

Стародум вею свою энергию, все свои знания решил посвятить своей племяннице, дочери умершей сестры. Он зарабатывает деньги там, где «не променивают их на совесть» — в Сибири.

Он умеет властвовать собой, не делает ничего сгоряча. Стародум — это «мозг» пьесы. В монологах Стародума получают выражение идеи просвещения, которые исповедует автор.