Серебряный век — период в истории русской культуры, хронологически связываемый с началом XX века, совпавший с эпохой модернизма. Это время также имеет и французское наименование fin de sièce («конец века»). Подробней см. Серебряный век русской поэзии.Эпоха рубежа веков получила название «Серебряного века» уже после ее завершения. Понятие возникло в среде русской эмиграции, ретроспективно оценившей ушедшее время как второй расцвет русской культуры после «Золотого века», которым часто называли пушкинскую эпоху, то есть первую треть XIX века. На авторство термина претендовали философ Николай Бердяев, писатели Николай Оцуп, Сергей Маковский. Если fin de siècle («конец века») — термин общеевропейский, то о литературе Серебряного века говорят только в применении к русской культуре.Чаще всего используется в сочетании «поэзия Серебряного века», — в понятии, охватывающем не только поэтов первой величины, но также десятки и сотни любителей, которые создали среду, необходимую для их появления. Вообще, для Серебряного века характерно появление широкого слоя образованного общества, появление многочисленных просвещённых любителей искусств. Многие из этих любителей сами впоследствии становились профессионалами, другие же составляли аудиторию — были зрителями, слушателями, читателями, критиками.Широкое бытование выражение «Серебряный век» получило в Советском Союзе после знакомства читателей с «Поэмой без героя» Анны Ахматовой (первая сокращённая публикация в сборнике «Бег времени», 1965.
Описание природы встречается тогда, когда Герасим утопил Муму. Он посадил ее в лодку и поплыл. Плыли они долго. Уже осталась позади Москва, показались деревни. Герасим сам был деревенский. Он очень любил Муму, но не мог ослушаться барыни. Когда он разжал руки и Муму упала в воду, Герасим не слышал всплеска. для него, который никогда ничего не слышал, этот день был самым глухим и безмолвным. Ведь он лишил жизни единственное существо, которое любило его. Когда Герасим открыл глаза, «по -прежнему спешили по реке, как бы гоняясь друт за дружкой, маленькие волны, по-прежнему поплескивали они о бока лодки, и только далеко назади к берегу разбегались какие-то широкие крути». Все было, как и прежде. Окружающий мир не заметил гибели маленькой собачки. И только Герасим увидел вдалеке широкие круги. Герасим решил возвратиться назад в деревню. Он шел по дороге тихой летней ночью. Он чувствовал Знакомый запах, его ласково обдувал ветер. Герасим не сльrшал перепелов и коростелей, но 011 в какой-то мере был счастлив. Он «видел перед собой белеющую дорогу – дорогу домой, прямую, как стрела; вндел в небе несчетные звезды, светившие его пути, и как лев выступал сильно и бодро, так что когда восходящее солнце озарило своими влажно-красными лучами только что расходившегося молодца, между Москвой и им было уже тридцать пять верст». Сравнивая дорогу со стрелой, автор показывает нам решимость Герасима вернуться к прежней жизни. А звезды и солнце только утвердили его в этом мнени
