Жанр стихотворения "целый мир от красоты"целый мир от красоты,от велика и до мала,и напрасно ищешь тыотыскать ее начало.что такое день иль векперед тем, что бесконечно? хоть не вечен человек,то, что вечно,— человечно.  )

“Я так люблю Наташу милую мою”, — мог бы с полным правом перефразировать слова А. С. Пушкина Лев Толстой. Действительно, именно в этой героине воплощен женский идеал писателя. В чем же он состоит?

   В Наташе Ростовой бросается в глаза переизбыток жизни. Первая встреча с ней на страницах романа оставляет у читателя впечатление свежей молодости, неукротимого движения: героиня вбегает в залу, где собираются гости, вбегает нечаянно, не рассчитав скорости, и сразу нарушает чинную беседу взрослых. В этой маленькой сцене заключается сжатая проекция всей будущей судьбы Наташи, душа которой настолько переполнена движением жизни, что не всегда может оставаться в рамках того, “как должно”. Так, например, безоглядно отдавшись чувству к Анатолю Курагину, девушка зашла слишком далеко.

Объяснение:

Дульсинея Тобосская  

ее имя - романтическое изобретение Дон Кихота.

У Дон Кихота не было возлюбленной, поэтому деревенская  

девица Альдонса Лоренсо, названная Дульсинеей,  

вполне сгодилась на роль дамы его сердца, поскольку  

странствующий рыцарь обязан иметь таковую.  

Но в селе Тобосо, в нескольких милях от его собственной  

деревни, живет прототип этой принцессы. В реальности  

ее зовут Альдонса Лоренсо, и она пригожая крестьянская  

девушка, мастерица солить свинину и веять зерно.  

Это все.  

Изумрудно-зеленые глаза, которые Дон Кихот приписывает ей  

из своей любви к зеленому цвету, романтический вымысел,  

как и странное имя.  

Описание, которое дает ей Санчо, следует отвергнуть, так  

как историю о передаче ей письма своего господина он выдумал.  

Однако он хорошо с ней знаком - это смуглая, высокая, крепкая  

девушка, с громким голосом и дразнящим смехом.  

Перед тем как отправиться к ней с посланием, Санчо описывает  

ее своему господину: "... и могу сказать, что барру она мечет  

не хуже самого здоровенного парня изо всей нашей деревни.  

Девка ой-ой-ой, с ней не шути, и швея, и жница, и в дуду игрица,  

и за себя постоять мастерица, и любой рыцарь, коли она  

согласится стать его возлюбленной, будет за ней, как за  

каменной стеной. А уж глотка, мать честная, а уж голосина!  

А главное, она совсем не кривляка - вот что дорого, готова к  

любым услугам, со всеми посмеется и изо всего устроит  

веселье и потеху".  

В конце первой главы мы узнаем, что одно время Дон Кихот  

был влюблен в Альдонсу Лоренсо и всякий раз, когда ему  

случалось проходить по Тобосо, он восхищался этой  

миловидной девушкой.  

"И вот она-то и показалась ему достойною титула владычицы  

его помыслов; и, выбирая для нее имя, которое не слишком  

резко отличалось бы от ее собственного и в то же время  

напоминало и приближалось бы к имени какой-нибудь  

принцессы или знатной сеньоры, положил он назвать ее  

Дульсинеей Тобосскою, - ибо родом она была из Тобосо, -

именем, по его мнению, приятным для слуха, изысканным  

и глубокомысленным".  

Он любил ее целых двенадцать лет (ему около пятидесяти),  

и за все эти двенадцать лет он видел ее только трижды  

или четырежды и никогда с ней не говорил, и, разумеется,  

она не замечала его взглядов.

Вот почему ему достаточно воображать и верить, что добрая  

Альдонса Лоренсо прекрасна и чиста, а до ее рода ей мало нужды, -

"ведь ей в орден не вступать, значит, и незачем о том справляться, -

словом, в его представлении это благороднейшая принцесса  

в мире. И Дон Кихот заключает: "Надобно тебе знать, Санчо, что  

более, чем что-либо, возбуждают любовь две вещи,

каковы суть великая красота и доброе имя, а Дульсинея имеет  

право гордиться и тем и другим: в красоте она не имеет соперниц,  

и лишь у весьма немногих столь же доброе имя, как у нее.  

Коротко говоря, я полагаю, что все, сказанное мною сейчас, - это  

сущая правда и что тут нельзя прибавить или убавить ни единого  

слова, и воображению моему она представляется так, как я того  

хочу: и в рассуждении красоты, и в рассуждении знатности,  

и с нею не сравнится Елена, и до нее не поднимется Лукреция  

и никакая другая из славных женщин протекших столетий, -

равной ей не сыщешь ни у греков, ни у латинян, ни у варваров.  

А люди пусть говорят, что угодно, ибо если невежды станут  

меня порицать, то строгие судьи меня обелят".  

В ходе безумных приключений рыцаря с его воспоминаниями  

об Альдонсе Лоренсо что-то происходит, конкретные детали  

выцветают и образ Альдонсы растворяется в романтическом  

обобщении, зовущемся Дульсинеей.

Образ Дульсинеи пронизывает всю книгу, но, вопреки ожиданиям,  

читатель никогда не встретится с ней в Тобосо.

Объяснение: